Когда окончится "час быка"

Вся жизнь Ивана Ефремова, его общественная деятельность представляют собой ярчайший образец научной и идейной принципиальности, честности, неподкупности и искренности, беззаветного служения народу и прогрессу. Чуждый любому проявлению угодничества, приспособленчества, каким бы то ни было сделкам с совестью, не приемлющий различных «неписаных» правил, он зачастую оказывался неудобен для представителей официальной советской государственной машины. Жить по велению совести настоящего Ученого и Коммуниста, а не по указаниям, спущенным «сверху», из обиталища партийных бонз, хоть и почетно, но, как правило, непросто.

Ефремов, без всякого преувеличения, был настоящим Коммунистом с большой буквы, с которым не выдерживали никакого сравнения мелкотравчатые партийные чиновники и окололитературные критиканы, профессора «марксистско-ленинских наук» и теоретики «научного коммунизма», статусные «диалектики-материалисты» из идеологического отдела ЦК КПСС – никакого понятия, в отличие от настоящего мыслителя-диалектика Ефремова, о коммунизме не имевшие.

Через все произведения Ивана Антоновича красной нитью проходит убежденность в торжестве Разума над силами стихии и косной материей, все они наполнены образами сильных во всех смыслах, и прежде всего сильных волей и духом, людей, творящих Прогресс и побеждающих зло силой Разума. Временной размах его художественных книг поистине беспрецедентен: от глубокой античности до далекого будущего, а если добавить к ним и его чисто научные изыскания, то получится, что ефремовская мысль целостно и диалектически охватывает весь путь развития жизни и разума в масштабе многих миллионов лет.

Непросто давалось Ефремову признание – его идеям приходилось пробиваться сквозь частокол замшелой позднесоветской идеологии, представители которой, превратившие марксистско-ленинскую теорию в набор догм, относились к нему с глубоким недоверием, зачастую переходящим во враждебность.

Идейный конфликт Ефремова и советской партийно-государственной машины нашел свое наиболее острое выражение в ситуации с выходом в свет беспрецедентного по своей масштабности, бескомпромиссности и философской глубине романа «Час Быка», органично соединившем в себе черты утопии и антиутопии. Сюжет романа, в значительной степени являющегося продолжением знаменитой утопии «Туманность Андромеды» – к слову, также неоднозначно воспринятой критикой – сводится к идейному противоборству двух социальных систем. Одна система – коммунистическое общество Земли далекого будущего, входящее в Великое Кольцо космического разума – основана на принципе свободы человека и его ответственности перед обществом, на принципе неограниченного развития производительных сил и прежде всего самого человека, на свободе мысли и творческого труда на благо всех. Другая социальная система, представленная планетой Торманс, населенной потомками землян, некогда бежавших от катаклизмов кризисного переходного периода, основана на принципах диаметрально противоположных: жестком господстве олигархии над народом, резком социальном неравенстве и полном отказе от развития, что неизбежно ведет ко всеобщему озлоблению и торжеству «закона джунглей», необратимой деградации производительных сил и природы. Для этого строя Ефремов использует ассоциацию из восточной мифологической хронологии: «Час Быка» – самое тягостное время суток, предшествующее рассвету.

Весьма показательно терминологическое определение элитарного строя, приведенное Ефремовым в книге: «олигархический государственный капитализм». Словно гений писателя смог заглянуть на несколько десятилетий вперед и точно предсказать, к чему приведет развитие негативных тенденций советского строя, «реального социализма». Роман «Час Быка» сегодня, в России начала XXIвека, выглядит удивительно современно и актуален даже в большей степени, чем в момент его написания. Предавшая трудовой народ высшая партийная номенклатура, цинично отказавшаяся от коммунистической идеологии и напрямую присвоившая созданное народом богатство, в настоящее время и правит страной, составляя костяк эксплуататорского строя, по сути являющегося тем самым «олигархическим государственным капитализмом», до боли похожим на уродливый общественный строй, описанный Ефремовым. В том же ряду – ужесточение политического режима в интересах паразитической «элиты» – чиновников и капиталистов в одном лице, взращивание убогого культа личности «Владыки», лизоблюдство и холуйство перед «вышестоящими», надменность и садизм по отношению к «нижестоящим». Ефремов убедительно показал, что любое разделение социальной системы на «высших» и «низших», на «элиту» и «чернь», на «компетентных» и «темных» неизбежно ведет к усугублению неравенства. Эта мысль перекликается с утверждением неортодоксального советского философа-марксиста, также «не вписывавшегося в систему», Эвальда Ильенкова о том, что настоящее движение к коммунизму заключается не в концентрации власти в руках правящей группы, а, наоборот, во все большем наделении народных масс возможностями по непосредственному управлению обществом.

Описывая тормансианский олигархический строй, Ефремов не мог не указать пути выхода из этого катастрофического социального тупика. Решительно отвергнуть существующие социальные принципы, перестать бояться машины угнетения, перестать стремиться продвинуться вверх по иерархии господства, объединиться с единомышленниками – «товарищами по несчастью» и начать постепенно создавать, взращивать «снизу», выражаясь современными терминами, альтернативное сетевое общество, основанное на противоположных идейных принципах. Нам, ныне живущим, адресованы бессмертные слова мыслителя: «Приспеет время, и пирамида рухнет, но только когда внизу накопятся силы, способные на организацию иного общества».

Появление этого романа в конце шестидесятых годов вызвало в советском литературном обществе скандал. Облеченные властью партийные деятели с пеной у рта кинулись обвинять Ефремова в «клевете на советскую действительность». Отдельные здравомыслящие партийные руководители, для которых слово «коммунизм» все же не был пустым звуком – например, Петр Демичев, так и не смогли воспрепятствовать кампании ожесточенной травли романа и его автора, и в итоге «Час Быка» был фактически изъят из обращения, а на любые его публичные упоминания был наложен негласный запрет. Словно некий «коллективный разум» правящей элиты уже тогда поставил цель демонтировать пусть и несовершенный, но в целом достаточно гуманный по отношению к рядовому труженику, советский строй и установить открытую элитарную диктатуру над простым народом по образу и подобию тормансианской, а Ефремов не только вскрыл эти преступные замыслы, но и описал «противоядие», инструмент слома «кощеевой иглы» кажущегося пока могущественным олигархического «голема». Неудивительна та кажущаяся на первый взгляд иррациональной ненависть будущих изменников по отношению к Ефремову. Тем очевиднее для нас правильность его рецептов!

Есть древняя пословица: «Темнее всего перед рассветом». Интересно также, что первоначальным рабочим названием книги было «Долгая заря». Как бы восход ни задерживался, он все равно неизбежен. И именно нам, прогрессивным силам нового поколения, основываясь на идеях Ивана Ефремова, предстоит отправить нынешний «олигархический государственный капитализм» на свалку истории, зажечь зарю подлинной свободы и прогресса, приблизить тот момент, когда окончится «Час Быка».

Москва, 8-9 апреля 2006 г.