Фултон мертв?
5 марта исполняется 60 лет со дня произнесения Черчиллем в Вестминстерском колледже (штат Миссури) его печально знаменитой Фултонской речи, которая вошла в историю как объявление Западом «холодной войны» Советскому Союзу. Заявив о «железном занавесе», который опустился от «Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике», Черчилль призвал к созданию антироссийского союза Великобритании и США, организации таких структур европейского (западного) единства, от которых «навеки не сможет быть отлучена ни одна страна». Посредством «холодной войны» Черчилль собирался «перманентно предотвращать» войну горячую и параллельно создавать условия для смены режимов в странах Восточной Европы и в самом Советском Союзе.ФУЛТОНСКИЙ гонг прозвучал не случайно: США к тому времени созрели для поворота от рузвельтовского сотрудничества с СССР к политике жесткой конфронтации с ним. При этом много говорилось на публику насчет несовместимости США и СССР в идеологическом плане. Суть же была в нежелании Вашингтона мириться с дальнейшим существованием Советского Союза как великой державы, признавать результаты его победы в Великой Отечественной войне. Как заявил год спустя, 27 февраля 1947 года, в Овальном кабинете на совещании у президента Трумэна тогдашний заместитель госсекретаря США Дин Ачесон, «в мире остаются только две великие державы... США и Советский Союз. Мы дошли до той точки, когда создавшаяся ситуация имеет параллели лишь в античных временах. Со времен противостояния Рима и Карфагена на земле не было такой поляризации сил... Для Соединенных Штатов принятие мер по усилению стран, которым угрожает советская агрессия или коммунистический заговор... равносильно защите самих Соединенных Штатов и равносильно защите свободы как таковой».Ханжеская апелляция к ценностям свободы, права и справедливости на протяжении веков была привычным методом прикрытия империалистической политики США и их главного союзника Англии. Провокатором и закоперщиком конфронтации с Советским Союзом не случайно выступил Лондон — традиционный противник и соперник России. Смысл его усилий был очевиден для честных американских дипломатов из окружения президента Рузвельта, который не случайно недолюбливал и английскую политику, и английских политиков. Выслушав в мае 1945 года нашептывания Черчилля в отношении советской угрозы и его призывы к созданию объединенного англо-американского антисоветского фронта, специальный представитель американского президента, бывший посол США в СССР Дэвис насмешливо спросил британского «старого льва», не сделали ли «он и Британия ошибки, не поддержав Гитлера», ибо, как он понял, «теперь высказывается доктрина, которую провозглашали Гитлер и Геббельс, и берется реванш за последние четыре года войны с помощью попытки разрушить единство союзников посредством принципа «разделяй и властвуй».Как в воду смотрел Дэвис. Речь шла о создании широкого антисоветского фронта с включением в него бывших противников антигитлеровской коалиции — Германии, Японии и Италии, их срочном перевооружении, окружении России кольцом американских военных баз, разработке планов атомных бомбардировок СССР, уничтожения его населения и превращения нашей страны в лунный ландшафт. Военного разгрома нашей страны не состоялось. Однако в 1991 году произошла смена режима, к чему изначально стремились англосаксонские державы, расчленение нашей государственной территории, уничтожение нашей армии, промышленности и науки. И все же процесс низведения России до состояния отсталого сырьевого придатка западного мира, возглавляемого США, к неудовольствию Вашингтона и Лондона все еще до конца не доведен. Помешало то, что падение социализма в СССР не завершилось его военной оккупацией, которая открывала бы неограниченные возможности расправиться с нашей страной так, чтобы она уже больше никогда не возродилась. Правда, попытки решить эту геостратегическую задачу не прекращаются. Их особенно и не скрывают. Так чем же была так называемая «холодная война»? Закончилась она или все еще продолжается?На этот вопрос есть разные ответы. Многие полагают, что «холодная война» прекратилась сама собой, как только была отстранена от власти КПСС и ликвидирован Советский Союз. Хотят того или нет сторонники подобного взгляда, их позиция по существу сводится к тому, что «холодную войну» вел СССР. Запад к этой войне понуждали, она была ему не нужна и органически чужда. Он только и мечтал, как бы ее поскорее закончить и слиться в экстазе с новой демократической Россией. Отсюда навязчивая идея времен Козырева, что вокруг нас отныне сплошь друзья и стратегические союзники. Отсюда что ни визит российского руководства за рубеж, то бурные изъяснения в любви к хозяевам, речи о стратегическом партнерстве и попытки лобызаться. В ответ мы слышали, как правило, либо смущенное «отстаньте», либо раздосадованное «подите прочь!» Не хотели поначалу верить своим ушам. Но со временем наступило огорчительное отрезвление, обида и разочарование. У нас и до сих пор многие недоумевают, почему взаимность не состоялась, почему ответом на жаркие наши объятия явилось расширение НАТО.Есть и другая точка зрения. Состоит она в том, что «холодная война» вовсе не прекращалась. Это нынешнее российское руководство почему-то подумало, будто с его приходом к власти она закончилась, расслабилось и начало раздаривать богатства и сдавать позиции бывшего СССР добрым дядям. Полагали, что добрые дяди в ответ поступят ровно таким же образом и завалят в свою очередь нас своими подарками. Те очень порадовались такой наивности, сложили все, что попадало с российского воза, к себе в мешок, погладили российское руководство по головке, но «холодную войну» продолжили в ласковой форме. Их старый геополитический противник Великая Россия, конечно, надломлен, но окончательно еще не добит. Есть опасность, что вновь встанет на ноги. Поэтому хотят продолжить развал российской экономики, разрушение нашего военно-промышленного комплекса, ликвидацию армии и флота, ядерную кастрацию, демонтаж научно-технического потенциала, разделение страны на составные части, взятие под контроль ее основных природных богатств и т. д.Если такой взгляд на политику Запада отвергался нашими демократами, то теперь многие из них вместе с оппозицией мечут громы и молнии в адрес США, НАТО и прочих «неблагодарных» западных обманщиков благородной, рыночной и демократической России. А Васька слушает да ест.Между прочим, с его, Васькиной, точки зрения, он совершенно прав. Ежели можно прихватить и заглотить что-то лакомое и полезное, если позволяют безнаказанно попользоваться чем-то чужим, то почему же отказываться? Вовсе не Васькина это вина и не признак его испорченности. Это его извечная натура. А если кто и виноват в чем, так это тот, кто дозволяет, а не тот, кто пользуется.
ВООБЩЕ же со взглядами на «холодную войну» у нас чем дальше, тем больше неясностей и путаницы. Мало того что все никак не решим, закончилась она или продолжается, с недавних пор стало непонятно, проиграли мы ее или нет. Помнится, под новый 1992 год тогдашний президент США Буш-старший на этот вопрос отвечал однозначно: да, Америка победила в «холодной войне», поздравлял с этой победой американцев и их союзников и до неприличия громко хлопал в ладоши. В России, глядя на него, тоже хлопали, правда, с оговоркой, что от этой победы выиграл, мол, весь мир, отчего так и приятно всем народам, в том числе бывшего СССР. Потом засомневались. Вроде бы разгрома-то и не было, капитуляцию не подписывали. Однако почти полстраны потеряли. Сверхдержавой быть перестали. Без единого союзника вдруг остались. Из Европы вылетели. Как же так?
В конце концов порешили, что мы сами себя победили и при этом от «лишних» территорий избавились. «Браво! — воскликнули на Западе. — Все именно так. Мы в ваших невзгодах никоим образом не виноваты. Это вы сами решили ненужный балласт сбросить. И очень мудро поступили. Чувствуете, как вам теперь полегчало? А мы все ваше собрали, чтобы оно, не дай Бог, бесхозным не было. И знаете, никакого чувства отягощенности не испытываем. Да здравствует новый мировой порядок! Он нам очень нравится. И вам тоже понравится. Правда, пока у вас то и дело возникают сомнения. Но это ничего. Это с непривычки. Стерпится — слюбится. Вы только твердо зарубите себе на носу, что дороги назад у вас нет. Не вздумайте и помышлять об этом, а то, извините, придется вас силой удерживать. В крайнем случае с помощью все той же НАТО».
Самое забавное, что подобное беззастенчивое ерничество с готовностью повторяли и со вкусом пережевывали наши новоявленные политологи, маститые журналисты, великие деятели культуры и иже с ними. Затем нашлись люди, сообразившие, что над ними просто смеются. И были бы уже, как говорится, рады и назад в рай, но грехи не пускают. Тогда начали всем миром толочь воду в ступе, рассуждая на бесконечных конференциях, семинарах, тусовках и застольях, как такое получилось и куда двигаться дальше. Попытавшись (в какой уже раз в своей истории!) избу блинами конопатить и речку толокном запруживать, порешили новую национальную идею придумывать, а заодно и концепцию безопасности сочинять. Глядишь, полегчает. Во всяком случае оно от грустных мыслей отвлекает и самому себе умнее кажешься.
Но об этом ниже. Пока же закончим про «холодную войну». Родился этот термин, как известно, по завершении Второй мировой, то есть войны самой что ни на есть горячей. В результате Советский Союз (а иначе говоря, Великая Россия) вышел на позиции мировой державы. СССР стал таковой не только в результате крайнего напряжения всех своих сил, ценой огромных жертв, но и благодаря весьма успешной и последовательной внешней политике Москвы и грубейших просчетов и неудач своих старых геополитических противников и конкурентов. Одни из них оказались разбиты, другие были вынуждены стать союзниками СССР. Но борьба и противостояние с Россией продолжились. Только теперь с нами, в отличие от предвоенных лет, никто больше уже не мог, не решался затеять войну горячую. Печальный пример Германии был у всех перед глазами. Появление у СССР сначала атомного оружия, а вскоре и средств доставки его на территорию главной державы Запада — США — было тем решающим изменением в мировой обстановке, которое привело к наступлению нового безвоенного периода в истории Европы. Он длился почти 50 лет и закончился с распадом СССР. Война, как радостно констатировал один видный германский политик, вновь стала в Европе средством осуществления политики. Все началось опять с Балкан.
Этот безвоенный период на Западе был назван «холодной войной». Не знаю, что в этом странном словосочетании представлялось его изобретателям более достойным сожаления: то ли война как таковая, то ли то, что она должна была оставаться холодной. Мы этот термин не выдумывали. Оглядываясь назад, понимаешь, что и не могли выдумать. По определению. Мы после ужасов германской агрессии воевать определенно и всенародно не хотели. СССР начал яростную борьбу за мир, что сильно раздражало фултонских рыцарей войны холодной.
То, что жесткая борьба за свои интересы на международной арене является законом жизни, было столь же хорошо известно Петру I и Екатерине II, как Ленину и Сталину. Никаких сомнений на этот счет, разумеется, не испытывали и их иностранные соперники. Конечно, в годы советской власти эта извечная борьба была сильно окрашена в идеологические тона, особенно в первый период после Октября 1917-го. Но разве дело было в одной идеологии? Отнюдь нет. Планы мировой революции были тихо отодвинуты назад Кремлем уже вскоре после смерти Ленина. Коминтерн прекратил свое существование в годы Второй мировой. Хрущев и Брежнев, а затем и Горбачев буквально выворачивались наизнанку, предлагая мирное сосуществование, запрет ядерного оружия, всевозможные пакты о сотрудничестве, доверии и неприменении силы.
В ответ они слышали только «нет». Неважно, какими пояснениями это «нет» сопровождалось. Оно означало, что наши противники будут ждать удобного случая, что их не устраивало ни тогдашнее возвышение СССР, ни статус-кво в мире, ни положение России как одной из двух мировых держав. Стоит задуматься над тем очевидным фактом, что на протяжении 50 лет нам твердо говорили, что будут продолжать воевать против нас, но только «холодным» способом. Неужели потому лишь, что мы были советскими? Свежо предание. Кто всю историю пытался не пускать Россию к незамерзающей Балтике? Кто оттирал ее от Черного моря и проливов? Кто затевал Крымскую войну? Кто составлял планы расчленения России в 1914—1918 гг.? Кто устроил интервенцию в 1918-м? Кто заключил с Гитлером Мюнхенское соглашение 1938 г. и соглашения о ненападении? Кто не выполнил договоры об оказании помощи Чехословакии, а затем и Польше в 1939 г.? Кто буквально до последнего момента затягивал открытие второго фронта? Кто из года в год планировал использование против нас ядерного оружия, сочинял доктрины сначала отбрасывания, а потом сдерживания СССР? Неужели все это делалось из любви к России, ради укрепления прав и свобод наших граждан и развенчания теорий Маркса—Ленина? Или, может быть, за этим стояли куда более грубые и земные расчеты и замыслы? Конечно же, стояли. То, что у нас сейчас и левые, и правые бросились читать и цитировать г-на Ильина, — косвенное свидетельство наступающего просветления в мозгах. Только не поздно ли спохватились? Оно ведь и без Ильина и ребенку должно было быть очевидно.
Предвижу рассерженные и даже гневные возражения. Многим ниспровергателям у нас до сих пор кажется, что внешняя политика Советского Союза делалась примерно по такой схеме: у Ленина написано, что социализм победит во всем мире, значит, коммуняки вновь и вновь разрабатывали планы мировой революции и вносили их на утверждение в ЦК КПСС. Из-за этого получалась напряженность во всем мире, цивилизованный Запад обижался донельзя, а планы, разумеется, проваливались. У Ленина написано, что главная задача — прихватить Германию. Значит, наваливаемся на Германию. Бедные немцы, которые и мухи-то не обидят, стенают и плачут, от расстройства вступают в НАТО. В итоге опять ничего не получается, кроме напряженности и недоразумений и т. д. Одним словом, непрерывно раскочегаривали «холодную войну», и вот достукались.
Только не так все это. Уже по меньшей мере последние полвека наша внешняя политика так не делалась и не могла делаться. Конкретные внешнеполитические акции СССР не планировались и не осуществлялись на основании предначертаний Маркса или Энгельса. Все или почти все шаги внешней политики СССР строились прежде всего исходя из державных интересов страны, преследовали цель укрепления ее позиций и получения тех или иных политических, экономических, военных и иных выгод. Именно об этом писали и докладывали руководству страны отвечающие за внешнюю политику министерства и ведомства.
Архивы ЦК КПСС теперь стали открыты. Так что зачем всякие страсти-ужасы выдумывать, если самому почитать можно. Если при этом действия СССР можно было «освятить» марксовой теорией, тем лучше. Если нет, обходились без этого. И этот державный прагматизм становился тем сильнее и последовательнее, чем больше взрослел и набирал силу Советский Союз.
ЧТО ЖЕ касается домыслов о сплошной «заидеологизированности» советской внешней политики и сокрушительной критики сего воображаемого феномена, то по иронии судьбы исходят они в основном от бывших старших и младших научных сотрудников, восшедших в последние годы на кремлевский Олимп и к собственно практической внешней политике имевших довольно далекое отношение. Именно они всю жизнь неплохо зарабатывали себе на хлеб (с маслом и икрой), ездя в бесконечные загранкомандировки, углубленно изучая капиталистическую экономику и предрекая в своих трудах в строгом соответствии с марксовой теорией скорый крах и неизбежный кризис капиталистической системы. Не было в Советском Союзе, пожалуй, более доходной и спокойной работы. К реальной действительности и пониманию политики наших геополитических конкурентов отношения это не имело. Но, занимаясь ерундой, сами эти «специалисты» не могли себе, видимо, представить, что другие могут заниматься чем-то иным. Им, похоже, было трудно взять в толк, что внешняя политика всегда и при всех режимах невозможна без борьбы и конкуренции, что в ней побеждает и добивается успехов только более сильный, более знающий, более искусный и ловкий. Наша прежняя политика, хоть и знавала ошибки и просчеты, все же знаменита была победами, успехами и удачами. Нашей нынешней политике, к сожалению, особо хвастаться нечем. Ругая прошлое, высвечиваем лишь свою теперешнюю немочь.
Получается, что «холодная война» — понятие весьма неоднозначное, скорее, пропагандистское. Можно видеть в ней некое отражение самой сути Советского Союза, то есть полагать, что сам по себе СССР был «империей зла», исчадием ада, постоянным источником напряженности и, собственно говоря, права-то на существование не имел. Но тогда с исчезновением СССР должен был наступить некий золотой век, когда волк будет жить рядом с ягненком, барс будет лежать вместе с козленком и снимется ярмо с шеи пашущего вола. Ничего подобного, однако, не наступило и, надо полагать, никогда не наступит. Романтические иллюзии на сей счет, если это были иллюзии, а не преступный обман, рассеиваются как дым. Соревнование на международной арене не прекратилось. Как шло оно десятилетиями и веками, так и будет продолжаться. В разные эпохи оно только по-разному называлось, принимало разные формы. Были в этой борьбе для нас свои взлеты и падения, свои успехи и поражения. «Холодная война» была в этой длинной цепи лишь одним из многочисленных звеньев. Звеном, наверное, естественным и неизбежным. Глупо возлагать на себя всю вину за тот период. Глупо полагать, что борьба закончилась. Она не закончится никогда. Глупо думать, что изменились вечные геополитические интересы России. Они не сегодня родились, не царями и не коммунистами придуманы. И не нынешним политикам их отменять или пересматривать. Они — объективная данность. А коли они есть, их придется обслуживать и отстаивать. Кто не будет этого делать, тот вылетит из повозки российской истории. По-другому не бывало и не будет.
В связи с действительным или мнимым окончанием «холодной войны» обнаружилось желание заняться как бы заново осмыслением фундаментальных интересов России. Во всяком случае мы не испытываем сейчас недостатка в различных концепциях, прежде всего по вопросам внешней политики и национальной безопасности. Что ни месяц, появляются новые соображения и предложения на эту тему. Как будто долговременные жизненные интересы великой страны и ее народа могут существенно меняться от перемены лиц, расхаживающих по кремлевским коридорам. Не может такого быть, ибо складываются эти интересы столетиями, существуют объективно, упорно проступают всякий раз через наслоения быстротечных событий и по большому счету для Российской империи, Советского Союза, а теперь и Российской Федерации остаются все теми же, какую концепцию ни напиши. Задача не в том, чтобы заново изобретать велосипед, а в том, чтобы научиться, коль скоро мы с него свалились, вновь сидеть на нем и управлять им. И поторапливаться при этом.
Что же до нашего национального интереса и главных приоритетов, то они, наверное, просты и такие же, как у всех нормальных стран и народов. Надо, чтобы страна крепла, чтобы благоденствовал ее народ, чтобы государство и народ могли жить так, как считают для себя правильным, чтобы никто не диктовал нам своей воли, чтобы были у нас достаточные возможности и средства защищать себя и свои интересы, чтобы были друзья и союзники, авторитет и влияние в мире. Этому, а не каким-то красивым концепциям, личным амбициям, всевозможным «измам» должны быть подчинены наши помыслы и конкретные действия. Тут, право, нечего заново открывать. Все это было хорошо известно еще нашим дедам и прадедам. Не надо только забывать об этом. Не надо думать, что те, кто был до нас, были в таких делах нас дурнее.
«ХОЛОДНАЯ ВОЙНА» закончилась? Может быть. Только что из этого следует, кроме смены слов? Для нашей безопасности сейчас возникло множество реальных угроз с самых разных направлений. Их стало больше, чем прежде. В одном случае мы имеем дело с последствиями системного кризиса советских времен, в другом — с результатами необдуманных действий в ходе так называемых рыночных реформ, в третьем — с происками тех внешних и внутренних сил, которые решили воспользоваться ослаблением российского государства и государственности. Вопрос сейчас уже не в том, чтобы выяснять, кто больше виноват в тех или иных напастях. Он в том, как сладить с ними. Пора кончать споры между евразийцами и западниками, красными, белыми, черными и розовыми. В вопросах внешней политики и национальной безопасности нужен консенсус всех политических сил.
Ясно также, что время односторонних уступок, розовых снов и демонстраций доброй воли в надежде на умиление всего «цивилизованного» мира закончилось. Довольно. Набаловались вдосталь. Пора браться за ум. Мы не можем позволить выкинуть себя из числа тех государств, которые формируют обстановку в мире, определяют основные направления научно-технического прогресса, участвуют в решении коренных вопросов международной безопасности. Это не «имперская прихоть», а императив, вытекающий из размеров России, ее Богом данных богатств, людских возможностей и объективных потребностей. Мы должны обладать эффективным сдерживанием, в том числе ядерным. Мы должны обладать экономической, военной, политической и моральной силой. Не для того, чтобы применять силу с целью осуществления политики, а для того, чтобы, стоя в политике на позициях международного права, справедливости и закона, быть уверенными: сила никогда и никем не будет применена против нас.
Национальная безопасность и национальные интересы тогда обеспечены, когда крепко государство. Слабое, сотрясаемое кризисами, плохо управляемое государство, как учит история, всегда было легкой добычей для конкурентов, несчастьем для своих собственных граждан. Надо, наконец, обеспечить подлинную эффективность реформ и решительно снизить их социальные издержки. Надо разгромить коррупцию и придавить преступность. Надо вселить в людей веру в то, что у России есть будущее. Сейчас это коренной вопрос жизнеспособности государства, а следовательно, и его национальной безопасности.
Без оздоровления внутри наша внешняя политика будет и дальше спотыкаться и заикаться. Ресурс ее из-за внутренних трудностей и неурядиц не столь велик, как хотелось бы. Пока важно не перенапрягать силы, сосредоточиться на решении первоочередных задач укрепления позиций российского государства. Но и прекратить пятиться. Отступать дальше некуда.
Прекратилась ли «холодная война», идет ли дальше, сменилась ли холодным миром — все это не более чем спор о словах. За Россию всегда надо было бороться. Так было, так будет.
