Выйти из образа
Даже если человек никогда не читал Шекспира и не видел ни одной его постановки, наверняка он сможет вспомнить самое знаменитое шекспировское высказывание: «Весь мир театр, а люди в нем – актеры».
Памяти Шекспира
Но часто ли мы задумываемся над этой фразой? Ведь мы с вами и в самом деле – актеры. Мы вынуждены играть роли, написанные не нами. Да и в постановке спектакля наше участие по большей части мизерно. Импровизировать, конечно, можно, но – в рамках роли. А рамки эти в большинстве случаев весьма тесны.
Между тем, актер, если вдуматься – профессия страшная. Ведь ее суть состоит в том, чтобы не быть собой. Актер должен отказаться от своей личности, перевоплотившись в кого-то другого. В свое время американский фантаст Харлан Эллисон описал в своем рассказе «Все звуки страха» идеального актера. Его герой Ричард Беккер – абсолютно пустой человек. Он начисто лишен своей личности, и потому без остатка перевоплощается в своих персонажей. Много лет спустя Борис Акунин в романе «Пелагия и черный монах» вывел двойника Беккера – актера Лаэрта Терпсихорова. Характерно, что оба этих персонажа в результате своего особого дарования оказались в сумасшедшем доме.
Впрочем, и Беккер, и Терпсихоров в каком-то смысле счастливые люди. Коль своей личности нет, то и сопротивляться нечему – нет конфликта, нет противоречия. Но о большинстве из нас этого не скажешь – у людей все-таки есть и свое лицо, в большей или меньшей степени сросшееся с маской.
Почти по Лему
А набор масок не так уж велик. Всякому из нас общество предписывает определенную роль. И будь любезен играть ее – иначе окажешься за пределами общества. В большинстве случаев маску начинают натягивать еще в семье, потом это благое дело продолжают школа, другие учебные заведения, церковь, СМИ, искусство (особенно кинематограф)… да практически все, что окружает человека. Все нацелено на то, чтобы сформировать у человека строго определенную реакцию на соответствующий раздражитель. Какая именно реакция и какой именно раздражитель – зависит от того, к какому социальному слою принадлежит этот человек и какая общественная функция ему отведена.
Вряд ли можно сказать, что эту систему кто-то сознательно разработал и внедрил эту систему. Сформировалась она естественным путем, в нынешнем своем виде – уже в эпоху капитализма (постепенно совершенствуясь). Поскольку капиталистическое общество представляет собой гигантскую машину, то для совершенной работы этой машины необходимо, чтобы составляющие ее люди были точно пригнанными друг к другу «винтиками». Для этого и нужны маски.
Набор масок невелик: «работяга», «интеллигент», «чиновник», «военный»… В идеале, интеллигент во всех случаях должен вести себя как интеллигент, а военный – как военный. По счастью, в реальности этот идеал не достигнут – во всяком случае, пока.
Зато такое общество подробно описано в антиутопиях. Можно вспомнить замечательный роман Евгения Замятина «Мы». Впрочем, ближе всего к идеалу подходит Пантийская цивилизация из «Звездных дневников Ийона Тихого» Станислава Лема. Это общество, где грань между личностью и ее социальной функцией полностью исчезла. Как следствие, исчезла и сама личность – остались только роли, которые перераспределяются по жребию.
Маски прирастают
Что касается современной России, то здесь можно обнаружить социальный слой, у которого маски почти что намертво приросли к лицам – и лица исчезли. Речь идет о российской бюрократии.
Чиновник практически во всех случаях ведет себя именно как чиновник. У этих людей «стенка» между личностью и функцией так тонка, что без лупы и не разглядишь. Конечно, бюрократ все-таки не винтик – но именно он ближе всего стоит к идеалу винтика.
Вообще-то это логично. Поскольку у нас стандартизацией общества занимается государственная машина, то естественно, что в наибольшей степени стандартизации подверглись люди, ее составляющие. Система требует от людей безликости – так как же она сможет терпеть личностей в собственных рядах?
Президент Владимирович Путин
Вот почему сегодня систему возглавляет абсолютно безликий человек. Путин – это президент, у которого личность намертво срослась с функцией.
Ельцин не родился президентом. Мы помним Ельцина – борца с номенклатурой, Ельцина – кумира толпы, Ельцина – крутого громилу… Этот человек и без должности что-то собой представлял.
Путин же без должности – никто и ничто. Это абсолютно пустой человек-функция, которому для большей точности следовало бы переправить документы – сменить имя Владимир на Президент. В пустоте и кроется секрет путинского успеха: на гладкой президентской маске каждый его поклонник мысленно рисовал тот портрет, который ему больше нравился. Кто-то рисовал крутого державника, кто-то – законченного либерала, кто-то – защитника сирых и убогих… И все получалось просто замечательно – на гладкой маске не находилось ни одного штришка, который мог бы противоречить такой игре воображения.
Сойти со сцены
Между тем стандартизация вовсе не неизбежна – ее можно преодолеть даже в одиночку. Мы восхищаемся гениями, но ведь гении – это просто люди, сумевшие подняться над своей социальной ролью и сделать больше, чем общество им предписывало. Иногда обстоятельства благоприятствовали этому, как в случае с Моцартом, иногда человеку приходилось буквально проламываться сквозь них, как Ломоносову. Но все эти случаи доказывают, что отделить личность от функции можно.
И всем нам в не таком уж далеком будущем придется это делать. Общество-режиссер становится все более суровым, все жестче требует от нас следовать тексту ролей. Так что, если мы не хотим начисто потерять себя, остается лишь одно: попытаться построить другое общество. Такое, в котором человек может быть не актером, играющим кого-то другого – а самим собой.