Сообщения о взятии 22 августа силами повстанцев Триполи – точнее, "95% столицы Ливии" – застали врасплох, по всей видимости, абсолютно всех. Включая повстанцев. Несомненно, об этой эпической битве еще напишут немало книг, но создается впечатление, что мы никогда не узнаем правды. Ведь основным источником информации о происходящем в ливийской столице является "Аль-Джазира", симпатизирующая Каддафи так же, как Геббельс симпатизировал Красной Армии.

Но давайте по порядку. В ночь на 22 августа главный оплот полковника удивительным образом был взят практически влет, без артподготовки, хотя 21 августа основные силы повстанцев базировались в 30 км от Триполи. О'кей, они быстро примчались, и столица пала к ногам торжествующих восставших на пикапах с привязанными проволокой пулеметами. Ладно, они внезапно научились воевать, хотя до этого месяцев пять не могли толком отбить и удержать населенные пункты размером с караван-сарай с тремя пальмами.

Особенно загадочно то, что взятие 95% ливийской столицы произошло в разгар месяца Рамадан, когда воевать мусульманам вроде не положено, а положено забыть о распрях и поститься.

Кто же брал город с миллионным населением? Допустим, наемники, о которых мы слышали уже не раз. Допустим, какой-нибудь очередной Blackwater, подрядчик определенных трехбуквенных структур, нанял профессионалов. Все равно, чтобы взять город такого размера с налета, нужны были прекрасные разведданные о расположении частей, верных Каддафи.

Как при этом повстанцы ухитрились не знать, что у полковника в запасе есть танки – непонятно. Вроде бы, танковый взвод, "внезапно выскочивший из-за угла" и начавший давить героев-победителей, штука не так чтобы мелкая и незаметная.

Еще удивительней, что старший сын Каддафи, Мухаммед, в самый разгар захвата Триполи внезапно решил позвонить по телефону. И это была не опция "звонок другу" – он позвонил в ту самую "Аль-Джазиру", яростно "влюбленную" в его семейство. Как бы то ни было, человек, который представился по телефону Мухаммедом Каддафи, позвонил именно туда и, пользуясь удивительно хорошей слышимостью, какую сложно ожидать там, где война и постоянные перебои с электричеством, решил покаяться и за отца, и за все на свете. Четко и разборчиво он заявил: "Происходящее в Ливии повергает в глубокую скорбь. Братоубийственная война между мусульманами вызывает мою печаль. Я никогда не желал, чтобы конфликт дошел до такого уровня, и всегда надеялся, что мы сможем решить наши разногласия мирно и полюбовно". А затем старший сын полковника извинился за "разруху", который его отец принес народу Ливии, имея в виду, наверное, один из самых высоких в арабском мире валовый национальный доход на душу населения, позволявший нанимать для черных работ граждан соседних стран, и самую низкую смертность...

Углубиться в детали покаяния человек, называющий себя Мухаммедом Каддафи, не успел – его разговор с "Аль-Джазирой", которую он назначил "телефоном доверия", прервали выстрелы. Нельзя сказать, что это заставило голос говорившего дрогнуть – он по-дикторски спокойно сообщил, что в его дом ворвались и стреляют, произнес слова молитвы, после этого в трубке послышались звуки выстрелов и короткие гудки. Эта драма практически в прямом эфире, несомненно, заметно увеличила число заходов на сайт "Аль-Джазиры", где была выложена запись разговора, отличающаяся, еще раз заметим, поразительно хорошим качеством, учитывая условия в которых она была сделана. Как такое стало возможным, Мухаммед Каддафи расскажет теперь не скоро – потому что, как сообщила та же "Аль-Джазира", он сбежал из-под домашнего ареста, не оставив записки с новым адресом.

И ляпов такого рода масса. Практически вся информация, поступающая из Триполи и окрестностей посредством "Аль-Джазиры" и западных СМИ, заставляет брови держаться у линии волос.

Но это все отшумит и пройдет; в конечном итоге полковника и его сыновей, скорее всего, настигнет карающая длань тех, кто основательно потратился на многоразовые похороны. В назидание, так сказать, ибо нельзя же так бессовестно долго держаться под авиационными и информационными ударами.

А настоящее веселье начнется потом, когда в дело вступит подлинная демократия. Чтение версий западных экспертов-гадателей на ливийской гуще уже напоминает бессмертный консилиум врачей над Буратино.

Так, глава Института международных и стратегических отношений (IRIS) Паскаль Бонифас в интервью изданию "Франс-инфо" рассказал о том, что в Ливии может быть, конечно, и хорошо. Но может быть и плохо. То есть, или нынешний Национальный переходный совет проведет демократические выборы и самораспустится, или внутри коалиции начнутся трения, т.к. с исчезновением Каддафи непонятно против кого дружить, и вследствие этого в стране начнется характерный демократический хаос. Сопровождаемый, по всей видимости, волеизъявлением с применением запасов с военных складов полковника. Вряд ли их так быстро успеют растащить местные исламисты и продать за рубеж коллегам.

Есть еще один оптимистичный вариант: Ливия развалится на две-три части. Ведь даже если Каддафи убьют по-настоящему, останутся весьма боевитые кланы на западе страны, которые его поддерживали 40 лет, наварив небольшой, но жирок, делиться которым не намерены. Да и отнять силой "наваренное" будет некому. А зачем? Ведь заказчикам демократизации нужен именно восточный регион. Там хорошо, там нефтью пахнет.

PS. Через несколько часов после публикации этого текста официальный представитель ливийского правительства Муса Ибрагим заявил, что сторонники Каддафи "полностью контролируют 75-80% Триполи". Шоу продолжается...

Ефим Анбиливин - utro.ru