Вехи его пути

Жуков Георгий Константинович (1896—1974). Участник Первой мировой и Гражданской войн. В Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА) с 1918 года.

Командовал взводом, эскадроном. В 1920—1930-х гг. — командир полка, бригады, дивизии, корпуса, заместитель командующего Белорусским Особым военным округом.

В 1939 году командовал войсками 1-й армейской группы в районе реки Халхин-Гол. С 1940-го — командующий Киевским Особым военным округом. В 1941 году (и с началом Великой Отечественной войны) — начальник Генерального штаба, член Ставки Верховного Главнокомандования (ВГК), командующий войсками Ленинградского (сентябрь 1941 г.) и Западного фронтов. С 1942 года — первый заместитель наркома обороны и заместитель Верховного Главнокомандующего. Участвовал в разработке планов и в их осуществлении в Московской, Сталинградской и Курской битвах, при прорыве блокады Ленинграда, освобождении Украины, Белоруссии и Польши. Командующий 1-м Белорусским фронтом в Висло-Одерской и Берлинской операциях.

Маршал Советского Союза с 1943 года. Дважды награждён орденом «Победа», четырежды Герой Советского Союза. 9 мая 1945 года принял капитуляцию вооружённых сил Германии, а 24 июня того же года принимал Парад Победы на Красной площади в Москве.

Лжецы своё продолжают

— Мы с вами, Махмут Ахметович, первый раз беседовали о Жукове в конце 1996 года, когда исполнилось 100 лет со дня его рождения. И много пришлось говорить тогда не только о великом советском полководце, но и о его ниспровергателях. Кстати, на официальном вечере памяти маршала поразило меня тогда, что главные лица на сцене — Чубайс и Черномырдин. Ну при чём здесь они? Ведь этот самый Чубайс, можно сказать, возглавлял не только президентскую администрацию, но и ниспровергателей всего советского, коммунистического. Прошло время. Скажите, сегодня уже нет надобности защищать Жукова от клеветы и наветов?

— А помните, мы говорили о некоем докторе филологических наук Борисе Соколове, который клевету на Жукова сделал чуть ли не основным занятием своей жизни? Так вот, совсем недавно он выпустил очередной том. С развитием и пополнением той же клеветы.

Или ещё. Вспомните о показанном на НТВ телефильме «Ржев. Неизвестная битва Георгия Жукова». Битва-то известная, она обстоятельно и глубоко анализировалась, о ней участниками и нашими военными историками немало написано. Однако достаточно молодой тележурналист Алексей Пивоваров, специализирующийся на извращении правды о войне, сделал вид, будто ничего этого не было и только он теперь всё нам раскроет.

А что же из написанного про операцию «Марс» отобрал сей господин? На что он главным образом опирался? Это книги битого немецкого генерала Хорста Гроссмана и американского историка Дэвида Гленца. Мягко говоря, наших недоброжелателей. Да ведь автору телефильма и нужно именно это, поскольку его задача — максимально оболгать сложные события 1942 и 1943 годов на ржевско-вяземской земле, чтобы Жукову поставить в вину якобы наше поражение. В фильме, если помните, даже цитируется тот самый Гроссман: дескать, непобеждённым покинул немецкий солдат поле сражения.

Однако, как мы с вами уже говорили, победа или поражение определяются тем, какие цели ставили перед собой противостоявшие стороны и насколько эти цели достигнуты. Операция «Марс» неотрывна от сталинградской операции «Уран». Собственно, это две части единого стратегического замысла. Нашей главной целью под Ржевом, где и я воевал, что было? Сковать силы центральной группы армий противника и не допустить переброски немецких войск с Московского на Сталинградское направление, где развёртывалась решающая битва. И цель была достигнута.

Значит, есть наш вклад в грандиозной победе под Сталинградом. А потом войска Западного фронта, сражавшиеся на ржевско-вяземском плацдарме, придут в Берлин!

— Это будет уже фронт под другим названием, но поведёт советские войска на гитлеровскую столицу опять он, Жуков. Не случайно, наверное?

— Так же не случайно, как и то, что именно ему будет поручено принимать исторический Парад Победы.

Судить по делам, по свершениям

— Знаете, Махмут Ахметович, я представляю поколение «детей войны». Нам, конечно, были известны поимённо все командующие фронтами, все знаменитые наши полководцы того времени. Мы не могли знать стратегические и тактические тонкости военных операций, о которых вы сейчас говорите, но нельзя было не заметить среди маршалов и генералов какое-то особое место Жукова. Его фигура всё больше и больше вырастала по ходу войны — разумеется, не только в наших мальчишеских глазах, но и в сознании, я думаю, всего народа.

— Очень верно когда-то было сказано: по делам их узнаете их. Дела, реальные свершения придали имени Жукова ту особую значимость, которую ощущали не только мы, воевавшие под его началом, но и большинство советских людей. И, конечно, наши враги. Появление Жукова на любом участке фронта для гитлеровцев означало серьёзный сигнал и заставляло их подтягивать все силы.

Вернёмся к ситуации под Ржевом и Сталинградом осенью 1942-го. Основное внимание заместителя Верховного Главнокомандующего Г.К. Жукова было приковано к Сталинградскому направлению, где готовилась главная контрнаступательная операция. Но вот в ноябре он вдруг прибывает под Ржев. Как и предполагал Сталин, сам такой факт стал одной из дезинформирующих мер. Немцы решили, что это означает подготовку нашего крупного наступления именно здесь. И Гитлер держал на этом направлении генерал-фельдмаршала Э. Манштейна, не отправляя его в Сталинград.

— Если учесть, что Жуков причастен к основным, решающим событиям Великой Отечественной, что его направляли на самые трудные и самые главные участки войны, из этого следует: Верховный Главнокомандующий хорошо знал цену его способностям и возможностям.

— Несомненно. Вокруг отношений Сталина и Жукова накручено много измышлений, фантазий, всяческих спекуляций. Тут ниспровергатели того и другого действуют, как говорится, кто во что горазд, стараются вовсю. Но, хотя отношения эти не всегда складывались гладко, в основе были, как правило, интересы дела, а не что-либо иное.

Да, был момент, когда Сталин отстранил Георгия Константиновича от должности начальника Генштаба. Но он же вскоре назначил его заместителем Верховного Главно-командующего — самым доверенным и уполномоченным своим военачальником. А когда мысленно представляешь панораму развития главных событий войны, на острие их действительно он, Жуков.

Московскую битву считал самым тяжёлым для себя испытанием, но выдержал его с честью. До этого, летом 1941-го, провёл первую успешную наступательную операцию — Ельнинскую, которая имела не только большое оперативно-стратегическое, но и морально-политическое значение. Стало ясно, что при всех колоссальных трудностях мы можем побеждать, родилась Советская гвардия…

— И тут же его направляют в Ленинград — спасать там положение.

— Это вы так говорите, и я так же считаю. А вот упомянутый филолог Б. Соколов с пеной у рта утверждает, будто Жуков в то время «благополучно отсиживался на второстепенном Ленинградском фронте». Ну надо же такое изречь — «благополучно отсиживался»! Тогда как именно его неимоверными усилиями в критический момент удалось переломить ситуацию и удержать Ленинград. Мало того, сохранить Балтийский флот, корабли которого уже готовились к затоплению. Конечно, если следовать «перестроечному» совету некоторых «мудрецов», вроде писателя Виктора Астафьева, что Ленинград надо было сдать врагу, то Жуков зря старался. Только ведь грош цена тем «мудрецам»!

— Я всегда по аналогичным поводам вспоминаю Шота Руставели: «Каждый мнит себя стратегом, видя бой со стороны».

— Конечно, легко так-то судить и давать советы. Но Жуков не со стороны взирал. Причём приходилось ему действовать в условиях предельно напряжённых, когда решения надо было принимать быстро, не откладывая, и добиваться их выполнения неуклонно, поскольку вопрос стоял буквально с роковой неотвратимостью: жизнь или смерть страны. Особенно остро, как мы знаем, всё сложилось в начальный период войны, когда немцы оказались у порога Москвы и Ленинграда. Сдача этих городов, имеющих, кроме всего прочего, огромное символическое значение для нашего народа, привела бы к тяжелейшим последствиям. И то, что они остались непокорёнными, неразрывно связано с именем Жукова.

Подчеркну: в таких операциях, как оборона Ленинграда и Москвы, полководческое искусство проявлялось не в броских формах оперативного манёвра, а в железной воле, непоколебимой решимости отстоять город, в жёсткой организации и твёрдости управления. Характер Жукова сказался при этом с особой силой.

— Могли бы привести конкретные примеры и аргументы?

— Самый весомый аргумент — исход тех операций. Победный для нас. Скажем, если в сентябре 1941-го под ударами превосходящих сил противника Западный фронт всё более разваливался, то этот же фронт, заново восстановленный в ходе тяжёлых боёв под командованием Жукова, в октябре—ноябре впервые за время войны провёл успешные оборонительные операции. А в результате не только было отражено наступление немецко-фашистских войск, которые уже готовились провести свой парад на Красной площади, но и отброшены были они от Москвы. Как резко сразу поднялось настроение в нашей армии и во всём народе!

Чья стратегия одержала верх

— Когда заходит речь о крупнейших переломных битвах войны — Сталинградской и Курской, опять нельзя не назвать Жукова. Что здесь, на ваш взгляд, необходимо подчеркнуть?

— В ходе сталинградских событий именно Жуков вместе с А.М. Василевским вовремя уловили момент, когда надо было отказаться от растраты сил на продолжение многочисленных контрударов, а копить силы и подготовить более основательную наступательную операцию. Как известно, она завершилась окружением и уничтожением 300-тысячной группировки вражеских войск.

А Курская битва, кроме огромной нашей победы и достижения коренного перелома в ходе войны, с точки зрения развития военного искусства означала новое постижение сути стратегической обороны. Новшество состояло в том, что войска к обороне переходили не вынужденно, а заблаговременно.

— В работах ваших, Махмут Ахметович, много внимания уделено Жукову как выдающемуся стратегу. Между тем ниспровергатели всячески пытаются принизить эту сторону его деятельности.

— Против фактов прут, как говорится. Кроме отмеченного выше, я должен напомнить, что в сражениях 1944—1945 годов Жуков руководил крупнейшими стратегическими операциями группы фронтов, достигнув высочайшего уровня полководческого искусства в Белорусской, Висло-Одерской и Берлинской операциях. Берлин, например, был взят за семь суток, тогда как гитлеровским войскам не удалось взять ни Ленинграда, ни Москвы.

— Наверное, обязательно надо иметь в виду, что во время той войны советская стратегическая мысль столкнулась со стратегической мыслью германской. А она ведь не без оснований превозносилась чуть ли не как вершина мирового военного мастерства?

— Превозносилась, да и сегодня кое-кем превозносится… Известно, Германия была воинственной страной, а фашизм ещё больше поднял культ генералов. Перед германской военной школой действительно многие в мире преклонялись. Но вот у Жукова изначально преклонения не было, а было упорное стремление постигнуть и превзойти.

Характерен пример, который я уже не раз приводил. За полгода до начала войны была организована советским Генштабом военная игра, и в ней Георгий Константинович противостоял мысленно не кому-нибудь, а Кейтелю — одному из ведущих германских стратегов. Но вот дальнейший поворот судьбы: они же позднее встретились, Жуков и фельдмаршал Кейтель! Встретились в 1945-м, в поверженном Берлине, при подписании акта о капитуляции гитлеровской Германии. Первый подписал этот акт как победитель, а второй — как побеждённый.

Ну разве, по здравому рассуждению, не очевидно, чья стратегия одержала верх? Разве уже это не свидетельствует о превосходстве советского военного искусства, подтверждённом неопровержимыми итогами войны?

Извращённый образ лепится злонамеренно

— Так-то оно так, но вы не хуже меня знаете доводы ненавистников Жукова. Дескать, слишком велика была цена его побед. С жертвами не считался, проявлял жестокость не столько по отношению к врагам, сколько к своим, заваливал немцев трупами наших солдат и т.п. Даже вкладывают ему в уста циничнейшее выражение: «Ничего страшного, русские бабы ещё нарожают…»

— Верно вы сказали: вкладывают в уста. А слышал такое кто-нибудь от сына русских крестьян Георгия Жукова? Никто не слышал и не мог слышать. Потому что это несовместимо с его натурой. Что же касается сути подобных обвинений, я опять-таки предложил бы перейти на язык фактов.

Можно начать с Халхин-Гола. На этой монгольской реке в 1939 году Жуков разгромил японские войска, что во многом стало прообразом будущих его операций на фронтах Великой Отечественной. Так вот, сравним потери. Японские составили 61 тысячу человек убитыми, ранеными и пленными, а наших убитых и раненых — 18,5 тысячи.

Я сейчас вам раскрою, как создавались слухи о жестокости Жукова. Говорилось, например, что при контрнаступлении под Москвой Западный фронт, которым он командовал, понёс гораздо большие потери, чем Калининский. Назывались в сравнении цифры убитых: 100 тысяч и 27 тысяч. Однако умалчивалось, что в составе Западного фронта было более 700 тысяч человек, а Калининского — 190 тысяч. Но давайте рассмотрим в процентном отношении, это правильнее, и тогда картина получится совсем иная: безвозвратные потери Западного фронта — 13,5 процента от общей численности войск, а Калининского — 14,2 процента.

— Есть у вас и другие сравнения?

— Имеются. Скажем, Висло-Одерская операция даёт потери 1-го Белорусского фронта (Жуков) — 1,7 процента, а 1-го Украинского — 2,4. В Берлинской операции, где наиболее крупная и сильная вражеская группировка противостояла 1-му Белорусскому фронту, его потери составили 4,1, а 1-го Украинского — 5 процентов.

И так во многих операциях. Реально. То есть наговоры на Жукова по этой весьма болезненной теме беспочвенны, критики не выдерживают.

— А ведь таким способом умышленно лепится определённо негативный образ полководца. Бездарный, воевать не умел, но прославился, беря нахрапом, безжалостностью, идя напролом, дабы вырвать успех любой ценой…

— Вы правы: лепится умышленно и злонамеренно. Когда-то мы с вами касались этой проблемы. Время идёт, но проблема остаётся. Она — в необходимости для определённых сил как можно больше принизить, дискредитировать или даже уничтожить победную славу нашей страны. А поскольку в ряду самых славных полководцев Великой Победы первый, безусловно, это он, Георгий Жуков, то на него и обрушивается наибольший вал самых гнусных клеветнических обвинений.

В одной из своих многочисленных книг небезызвестный перебежчик В. Резун, выступающий под претенциозным псевдонимом В. Суворов, проговорился о цели, которая поставлена перед ним его заказчиками и покровителями: после полной дискредитации Жукова Советский Союз должен остаться без героев! Ну и, конечно, это должно служить аргументом, что «вожди Советского Союза, все без исключения, — банда преступников и негодяев». Выше Жукова, Рокоссовского, Конева и других советских полководцев Резун ставит Власова, который, по его мнению, и должен был бы командовать победным парадом в Москве. Гитлеровским, конечно. Словом, предатель возводит на пьедестал такого же предателя…

— А ведь сочинениями этого самого Резуна уже много лет завалены прилавки наших книжных магазинов! Между тем найти хорошую книгу о Жукове и сейчас непросто.

— Считаю антижуковскую стряпню добровольца-наёмника западных спецслужб верхом бесстыдства, наглости и дремучего невежества. Со всех поганых помоек собирает ушаты грязи, дополняя собственными выдумками и всякого рода инсинуациями. Отвратительный получается коктейль. Нет никакого анализа операций и сражений, проведённых Жуковым, нет никаких серьёзных доказательств и обоснований предъявленных обвинений. Зато изобилие оскорбительных выражений в адрес полководца, совершенно недопустимых и непростительных.

— Что ж, это можно считать частью «холодной войны», которая велась против Советского Союза, а теперь её методы бьют по национальному достоинству России. Понятно, наши геополитические конкуренты, назовём их так, хотят лишить нас Великой Победы. Но чем объяснить рождение ненавистников Жукова в нашей собственной стране? Что ими движет, их вдохновляет?

— Я немало думал об этом. В основном, наверное, такая патологическая нелюбовь, а точнее — ненависть, к талантливейшему, самому выдающемуся и заслуженному, да что там — великому, полководцу Великой Отечественной объясняется нелюбовью к стране, которой он верно и самоотверженно служил всей жизнью своей. Только ненавидя «эту страну», люди столь безоглядно и упоённо могут посвятить себя травле военного гения, всегда остававшегося истинным патриотом.

— Согласен с вами. И это очень похоже на травлю литературного гения — великого русского, советского писателя и патриота Михаила Александровича Шолохова.

— Параллель абсолютная. Меня просто поражает, как буквально хватаются за любую сплетню и выдумку, бросающую тень на личность или деятельность Георгия Константиновича. Хватаются и тут же стремятся растиражировать, пусть даже сплетня эта совершенно невероятная с точки зрения реальности.

Так, в своё время немедленно поспешили показать по НТВ (да ещё в День Победы!) английский фильм о Жукове, полный самых фантастических вымыслов. Чего стоило хотя бы такое утверждение: в ходе Берлинской операции, чтобы прокладывать пути танкам через противотанковые минные поля, Маршал Советского Союза посылал вперёд… пехоту. Как может воспринять такое среднестатистический зритель, не особо сведущий в делах военных? «Изувер этот Жуков, да и только…» Но ведь «втюхивают» людям полную чепуху! Ибо для подрыва противотанковой мины нужно давление не меньше 250—500 килограммов, а под пехотинцем она не взорвётся.

Или вдруг начинает гулять по антижуковским статьям и страницам соответствующих книг байка, выданная «на-гора» одним известным писателем: «Жуков просил перед каждым наступлением, чтобы соотношение наших бойцов и немцев было десять к одному». Это может кого-то шокировать. Но откуда взято? На чём основано? Взято, как говорится, с потолка. Никаких реальных источников и подлинных исторических фактов, которые подтверждали бы хоть что-то подобное, не существует.

А когда адресуют Жукову обвинение в том, что он чуть ли не специально загнал в окружение 33-ю армию генерала Ефремова и не хотел спасать командарма, боясь, что он займёт его место — командующего фронтом, тут уж хочется просто кричать от негодования.

— А может, стоило бы таких авторов к уголовной ответственности привлекать? За клевету.

— Пожалуй, чтобы поставить заслон клевете и защитить правду, какие-то юридические меры явно напрашиваются.

Любовь против ненависти

— И всё-таки, несмотря на потуги ниспровергателей великого советского полководца, в народе к нему особая любовь. Так же, как и к Шолохову, Есенину, Зое Космодемьянской, вокруг которых тоже вовсю изощряются клеветники.

— Народная любовь к Маршалу Победы несомненна. Она родилась в разгар войны, и мы, воевавшие под его командованием,  первыми проникались этим искренним чувством. Для бойцов главным было что? Где Жуков — там победа. Впрочем, для народа, если говорить более широко, то же самое было главным.

— Я помню, как в рязанской деревне, где во время войны рос, все искренне радовались, что именно Георгий Константинович назначен принимать Парад Победы. Уже тогда первый раз услышал, как назвали его Георгием Победоносцем. Доводилось слышать и разговоры о том, что родом он тоже деревенский, то есть нашенский, это людей в глубинке с ним сближало…

— Деревенскими, как вы знаете, были многие наши военачальники. В абсолютном большинстве это дети трудящихся, выдвинутые Советской властью. Сегодня вроде бы «немодно» об этом говорить. В последние годы прославлялись не большевики, не красные герои, а белые генералы и адмиралы, проигравшие Гражданскую войну. Фактически победителям как образцы противопоставляют побеждённых. Только потому, что это «белая кость», «голубая кровь», а те — «простолюдины». Восхваляют нынче на все лады и немецких генералов, которые тоже, между прочим, были биты.

А я всегда при этом вспоминаю запись из дневника Геббельса, которую он сделал за полтора месяца до своего конца. Весьма поучительно звучит и актуально, как раз на обсуждаемую нами тему:

«Генштаб представляет мне книгу с биографическими данными и портретами советских генералов и маршалов. Из этой книги нетрудно почерпнуть различные сведения о том, какие ошибки мы совершили в прошедшие годы. Эти маршалы и генералы в среднем исключительно молоды, почти никто из них не старше 50 лет. Они имеют богатый опыт революционно-политической деятельности, являются убеждёнными большевиками, чрезвычайно энергичными людьми, а на их лицах можно прочесть, что они имеют хорошую народную закваску. В своём большинстве это дети рабочих, сапожников, мелких крестьян и т.д. Короче говоря, я вынужден сделать неприятный вывод о том, что военные руководители Советского Союза являются выходцами из более хороших народных слоёв, чем наши собственные».

— Признание врага дорогого стоит. А я расскажу вам, коль  речь у нас о народной любви к Жукову, про факт, который очень меня взволновал. В 1993-м случайно узнаю, что московский пенсионер Василий Исаевич Молчанов пожертвовал миллион рублей на строительство музея маршала Жукова на его родине — в Калужской области. Откуда такие деньги у пенсионера, да ещё в сверхтрудное время? Оказывается, обменял после смерти жены двухкомнатную квартиру на однокомнатную, а из вырученных денег и отдал этот миллион. Не мог рабочий человек, сварщик по специальности, спокойно воспринять сообщение в газете, что строительство музея любимого полководца испытывает трудности, на грани срыва. Государство безразлично к этому отнеслось, а вот благодаря таким, как Молчанов, музей к 50-летию Победы всё же ввели в строй.

— Единство народа и его армии во главе с подлинно народными полководцами действительно сыграло огромную роль в достижении нашей Победы.

Есть ли пророки в Отечестве своём

— Вы называете Жукова великим полководцем. А как вы думаете, будучи специалистом, посвятившим много лет изучению этой темы, что сделало его великим?

— Оригинальность, блистательность полководческого почерка, гениальность решений и избранных действий. В целом высочайший уровень военного искусства. И первая отличительная черта этого искусства Жукова — неиссякаемое творчество и новаторство, нетерпимость к шаблону и догматизму. Перед очередной операцией он всякий раз изыскивал новое построение артиллерийской подготовки, новые приёмы разведки боем и атаки главных сил, уделяя особое внимание дезинформации противника. Он считал, что каждый бой, каждая операция уникальны и неповторимы по своим условиям, поэтому такими же уникальными и неповторимыми были его решения и способы действий.

— Можно раскрыть это на каком-то примере?

— После войны некоторые историки спрашивали Жукова, какого принципа он придерживался — «затухающей» или «незатухающей» наступательной операции. Скажем, почему в ходе Висло-Одерской операции, с выходом на рубеж Быдгоща, упорно добивается согласия Сталина на дальнейшее безостановочное движение к реке Одер, а потом, вопреки требованию Верховного Главнокомандующего продолжать наступление на Берлин, настаивает на оперативной паузе. Упрекали Жукова и в том, что после задержки у Зееловских высот он ещё до прорыва всей тактической зоны обороны ввёл в сражение танковые армии.

На всё это Георгий Константинович отвечал, что он не придерживался никаких отвлечённых теоретических принципов, а исходил из конкретно складывающейся обстановки и оперативно-стратегической целесообразности. В первом случае положение и действия противника, возможности своих войск позволяли совершить бросок к Одеру, а в феврале — марте условия были уже другие. Требовалось перебазировать авиацию, подтянуть тылы, пополнить войска, обезопасить правый фланг от возможного контрудара. А танковые армии в ходе Берлинской операции пришлось раньше вводить потому, что от Зееловских высот до Берлина была практически сплошная оборона и никакого оперативного простора не просматривалось.

— Его действия здесь в конечном счёте оправдали себя?

— На мой взгляд, безусловно. Среди достоинств полководца Жукова я выделяю глубокий, гибкий ум и проницательность, тщательное планирование и всестороннюю подготовку операций, умение твёрдо и настойчиво проводить в жизнь принятые решения.

Да, не всё одинаково хорошо получалось и у него. Были ошибки, просчёты. Были неудачи. Но только ими характеризовать деятельность нашего великого соотечественника в высшей степени несправедливо!

— Говорят, нет пророков в Отечестве своём. Последние 25—30 лет отличаются особенно рьяными усилиями доказать, будто в истории нашей страны так оно и есть. Смердяковское низкопоклонство перед Западом, огульное перечёркивание советской эпохи с её величайшими достижениями и личностями приобрели немыслимые масштабы. Вот и о Жукове читаю у некоего профессора Мерцалова: дескать, в мировой военной науке его деятельность практически неизвестна и никто её всерьёз не изучает. В том смысле, что просто нечего тут изучать…

— Абсурд, иначе не скажешь. К сожалению, получивший распространение из-за расплодившихся у нас хулителей советского прошлого и амбициозных невежд. Однако должен заявить, что Жуков не только широко известен за рубежом, он — признанный авторитет в мировой науке о войне. Его сражения и операции тщательно, всесторонне изучаются в иностранных военно-учебных заведениях. И будут изучаться всегда, я уверен в этом.

Есть достаточно объективные отзывы иностранцев, которых не сбросить со счетов и к которым стоило бы прислушаться нашим доморощенным смердяковым. Вот что говорил, например, Эйзенхауэр: «Я восхищён полководческим дарованием Жукова и его качествами как человека. Когда я был главнокомандующим союзными войсками в Западной Европе, то мы все — и я, и мои подчинённые, и генералы, командовавшие союзными воинскими соединениями, — буквально затаив дыхание, следили за победным маршем советских войск под командованием Жукова в направлении Берлина. Мы знали, что Жуков шутить не любит: если уж он поставил цель сокрушить главную цитадель фашизма в самом сердце Германии, то непременно это сделает. Мы видели, что, несмотря на бешеное сопротивление гитлеровских войск на всём протяжении советско-германского фронта, инициативу прочно удерживала наступающая Красная Армия».

Или признание крупного американского публициста Гаррисона Солсбери в книге «Великие битвы маршала Жукова»: «Когда история завершит свой мучительный процесс оценки, когда отсеются зёрна истинных достижений от плевел известности, тогда над всеми остальными военачальниками засияет имя этого сурового, решительного человека, полководца полководцев в ведении войны массовыми армиями. Он поворачивал течение битв против нацистов, против Гитлера не раз, а много раз».

А вот как разъяснял своим соотечественникам вклад Жукова в Победу американский военный историк Мартин Кайден: «Он нанёс немцам больше потерь, чем любой другой военачальник или группа их во Второй мировой войне. В каждой битве он командовал более чем миллионом людей. Он вводил в дело фантастическое количество танков. Немцы были более чем знакомы с именем и сокрушающим мастерством Жукова, ибо перед ними был военный гений».

— Кажется, сказано яснее ясного. А как вы подытожили бы наш разговор?

— Славу великого русского, советского полководца ни принизить, ни тем более вычеркнуть из истории невозможно. Все подобные попытки злоумышленников обречены на провал. Эта слава будет сиять вечно.