Всего их семь в Москве — знаменитых «сталинских высоток», как любят говорить журналисты, хотя правильнее было бы их называть дворцами, устремлёнными ввысь всем своим уникальным, не имеющим аналогов в мире архитектурным обликом. А ещё — символами Великой Победы, потому что в 1947 году, в год 800-летия Москвы, когда принималось решение о том, какие новые сооружения украсят послевоенную столицу, особо подчёркивалось, что они должны олицетворять собой величие Советской державы — победительницы. Тогда И.В. Сталин лично поставил перед лучшими коллективами архитекторов общую задачу: новые высотные здания не должны ни в коем случае копировать облик американских небоскрёбов — вытянутых вверх безликих «спичечных коробков», а должны стать именно дворцами. Они и стали такими, и «первым среди равных» по праву следует назвать главное здание МГУ имени М.В. Ломоносова на Ленинских горах.

Темпы были заданы поистине сталинские: уже в 1949 году предстояло начать строительство первых из высотных зданий, а до этого времени надо было провести все необходимые подготовительные работы для таких гигантских сооружений. И, конечно, самое главное: нужно было прежде всего создать в окончательном виде сами проекты дворцов, которым в скором времени предстояло стать «визитной карточкой» советской столицы. Хотя общая идея уже была выработана: каждый из дворцов — естественно, по-своему — будет украшать шпиль с пятиконечной звездой. Но возникли неожиданные нюансы, и касались они как раз будущего здания МГУ.

Известный архитектор Борис Иофан (создатель знаменитого дома на набережной), группе которого первоначально было поручено проектирование главного здания Московского университета, замыслил его в виде комплекса не связанных друг с другом сооружений, которые бы окружали основную башню. Однако тем самым, во-первых, нарушался бы принцип единства ансамбля высотного здания (что неукоснительно соблюдалось архитекторами других зданий), в результате чего оно приобретало вид каких-то осколков. Во-вторых, Иофан предлагал воздвигнуть громадное здание чуть ли не у самой знаменитой смотровой площадки — примерно там, где сейчас проходит улица Косыгина, то есть фактически в нескольких метрах (!) от склона, уходящего вниз к Москве-реке.

Это сразу же вызвало вопросы, и первый среди них — не опасно ли? Конечно, Москва-река — не океан, не Амур и даже не Ока, цунами и половодий на ней в черте города не замечалось за всю историю. Тем не менее в те годы думали о будущем: а ну, случись вдруг какая беда и возникни подтопление грунтов — неважно, через другой ли, третий или четвёртый десяток лет, — что тогда будет с громадой МГУ, стоящей на самой кромке гор?

Далее, высота дворца с самого начала предполагалась такой, что в случае осуществления проекта Иофана здание буквально «нависало» бы над Москвой-рекой, что существенно снижало его эстетическое восприятие из других точек города.

Наконец, был и третий вопрос, и по нему тоже своё веское слово сказал лично И.В. Сталин. Будь здание МГУ построено там, где предлагал Б. Иофан, прилегающая к нему территория, запланированная под учебные, научные и спортивные корпуса, ботанический сад, стадионы и обсерваторию, оказалась бы в силу, естественно, топографических причин весьма ограниченной. Сталин же применительно к МГУ с самого начала ставил перед архитекторами конкретную, совершенно особую задачу: не просто возвести «символ науки», но и создать для советского студенчества и преподавателей целый единый городок, не перерезаемый крупными автомобильными магистралями. Выполнение этой задачи стало возможным благодаря проекту, который представила группа архитекторов во главе с Львом Рудневым.

Новый руководитель проекта подошёл к решению задачи по-новому. Во-первых, здание МГУ обрело совершенно иной вид, включив в себя единым ансамблем и центральный высотный корпус с административной частью, музеями и тремя учебными факультетами, и общежития для аспирантов и студентов-старшекурсников, и — по четырём углам — жилые корпуса для профессоров университета. Всё здание выглядело теперь действительно как дворец, раскинувшийся в длину более чем на 400 метров и поднимающийся ввысь более чем на 240 метров. Именно таким мы его и знаем сегодня.

Во-вторых, это стало возможным благодаря тому, что Руднев с соратниками «отодвинули» дворец от смотровой площадки на несколько сотен метров вглубь, что позволило разместить и само главное здание, и весь студенческий городок с ботаническим садом и обсерваторией между двумя будущими автомагистралями городского значения — Университетским и Ломоносовским проспектами. Таким образом, вся площадь городка заняла более 300 гектаров, и благодаря этому на его территории осталось ещё немало места для строительства будущих учебных корпусов. Этот проект и утвердил И.В. Сталин.

Строительство главного здания непосредственно началось в 1949 году. Им руководил избранный годом ранее на пост ректора МГУ выдающийся советский учёный-химик академик Александр Несмеянов. В 1951 году после кончины президента Академии наук СССР Сергея Вавилова И.В. Сталин рекомендует Несмеянова на этот высший пост руководителя всей советской науки. (Здесь не могу не сделать одно отвлечение: человек, с именем которого люди шли на смерть под танки, который осуществлял политическое и идейное руководство доброй половиной земного шара, официально всего лишь рекомендовал от имени партийного и советского руководства кандидата на пост президента АН СССР. Избирали же его тайным голосованием сами члены академии, и их голосование было окончательным, никакого «высочайшего указа», подтверждающего его итоги, — подобно тому, как это делается сегодня, — тогда не требовалось… Но это так, к слову, ещё раз о «диктаторе Сталине»…)

После избрания президентом АН СССР А. Несмеянов оставил пост ректора МГУ, его сменил академик Иван Петровский. Он же и заканчивал строительство главного здания, и торжественно открывал его 1 сентября 1953 года. Не могу не упомянуть в связи с этим ещё одну очень важную деталь: в отличие от члена ВКП(б) А. Несмеянова дважды лауреат Сталинской премии выдающийся математик И. Петровский был беспартийным. Но это, как видим, совсем не помешало ни его лауреатству, ни высокому назначению — это опять к вопросу о лживых россказнях про «советский тоталитаризм». Кстати, академик Петровский и впоследствии оставался беспартийным, что вовсе не мешало ему руководить Московским университетом вплоть до своей смерти в 1973 году, быть депутатом и членом Президиума Верховного Совета СССР.

И.В. Сталин уделял строительству на Ленинских горах постоянное внимание. Только представьте себе: Советский Союз, буквально вчера вышедший из кровавой, разорительной войны, одновременно создавал ракетно-ядерный щит, благодаря которому и сегодня ещё существует Россия, возводил наземные и подземные дворцы в метро, которыми любуются миллионы иностранных туристов!.. Какая концентрация политической воли, державной мощи и таланта сплотившихся вокруг вождя людей для этого требовалась! Напомню лишь одну деталь: 12 августа и 1 сентября 1953 года, с разницей в 3 недели (!), в нашей стране испытали первую в мире водородную бомбу и открыли дворец на Ленинских горах. И.В. Сталин всего несколько месяцев не дожил до этих событий, но оба они были подготовлены при его жизни и произошли благодаря его руководству.

Значение возведения нового комплекса МГУ было огромным. «Комплекс зданий на Ленинских горах, — напомнила недавно газета «Московский университет», — стал символом образования не только в СССР, но и во всём мире». Само же главное здание МГУ, украшенное скульптурами и памятниками работы выдающихся советских скульпторов Веры Мухиной и Николая Томского, на вечные времена является великим памятником самому Сталину. Памятником, у которого по-прежнему не меняется официальный адрес: Москва, Ленинские горы. И в этом тоже великий символ, доставшийся нам от великой эпохи.