Константин Ганов: Здравствуйте уважаемые товарищи. Я Константин Ганов сегодня выступлю в роли ведущего. Основная тема круглого стола, на который вы все любезно согласились прийти - «Аномальная засуха в Южной и Центральной европейской части России. Какие в связи с этим новые возможности открываются для аграриев Алтайского края? И сможем ли мы этими возможностями воспользоваться».

В нашем мероприятии участвуют серьезные и авторитетные люди, специалисты в аграрной сфере, в том числе и практики: Кустов Николай Петрович – независимый эксперт-консультант по вопросам аграрного рынка; Решетняк Владимир Иванович – эксперт-аналитик, директор агентства «Стратег» (его мы видим на экране, сейчас он находится в Москве); Рядом с ним, Востриков Дмитрий Владимирович – директор по развитию ООО «Агрокультура», генеральный директор журнала «Агробизнес»; Терновой Александр Иванович – председатель совета директоров АПГ «Алтайские Закрома»; Назарчук Александр Григорьевич – бывший министр сельского хозяйства РФ в особом представлении не нуждается; буквально пару часов назад к нам присоединился гендиректор института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР), известный эксперт в этой области, Дмитрий Николаевич Рылько.

Вступительное слово предоставляем организатору этого мероприятия Депутату Государственной думы, члену думского комитета по финансовым рынкам Багарякову Алексею Владимировичу.

Алексей Багаряков: Сегодня, действительно, вся аграрная Россия внимательно смотрит за тем, что происходит в Алтайском крае. У региона не смотря на проблемы прошлого года - достаточно высокий экспортный потенциал по зерну, которым он просто обязан воспользоваться. Прежде всего, я хочу поблагодарить всех, кто откликнулся на наш призыв прийти и подискутировать на эту тему. Итогом этой дискуссии будет сборник материалов, который будет направлен каждому депутату Госдумы, министру сельского хозяйства России Елене Скрынник, а так же Губернатору и депутатам Алтайского края.

Ганов Константин: Начнем мы нашу дискуссию с мнения генерального директора института конъюнктуры аграрного рынка (ИКАР), известного эксперта в этой области, Дмитрия Николаевича Рылько. Вы слышите нас, Дмитрий Николаевич?

Дмитрий Рылько: Да, я вас слышу.

Ганов Константин: Замечательно. Дмитрий Николаевич, сейчас и на уровне Алтайского края и на федеральном уровне активно обсуждается решение правительства о запрете на экспорт зерна и продуктов зернопереработки. Много недовольных, особенно среди экспортеров и тех, кто занимается зернопереработкой. Какова ваша оценка, как эксперта: нужен ли был этот запрет, к чему он приведет, как будет дальше развиваться ситуация на зерновом рынке.

Дмитрий Рылько: Я думаю, что говорить о том, правильное или не правильное решение – не совсем адекватно. Мы можем соглашаться или не соглашаться с этим решением – но оно состоялось. Подчеркну, что оно было неизбежным, хотя мы ожидали его чуть позже, в сентябре. Но, хочу обратить ваше внимание на то, что перед наступлением сезона запрета на экспорт – порядка 3,6 млн. тонн зерна из страны на экспорт ушло. Причем, в последнюю неделю был рекорд отгрузки: полмиллиона тонн грузили в порту. Люди работали по 25 часов в сутки, грузили, чуть ли не лопатами отовсюду. То есть формально, 3,6 миллиона тонн зерна формально из страны ушло.

Теперь о том, что происходит на внутреннем рынке. «Южане» пострадали от засухи больше всех остальных, поскольку уже отвыкли от реалий рынка. Вся их логистика заточена под экспорт. Их базис, ориентированный главным образом на экспорт с высокими ценами (из-за географической близости к экспортному рынку) - оказался самым далеким на европейской территории России от обычных рынков. Ставропольский край на наших глазах превращается в «медвежий угол» европейского рынка с самыми низкими ценами.

Наша оценка баланса цен такова. Падение цен в ближайшее время дойдет до 1,5 тысяч рублей по сравнению со стартовой нормой. Это значит, что на юге России цены на тонну пшеницы четвертого класса составят примерно 4,5 тысяч рублей. По сравнению с теми 6000 тысячами рублей, которые мы наблюдали во время «экспортной лихорадки». Дальше мы ожидаем стабилизации цен и постепенного укрепления цены.

Конечно, в этом сценарии есть вещи, которые трудно прогнозируются, просчитываются. Средства массовой информации уже вышли с большими заголовками о том, Правительство РФ может принять решение об импорте 5 млн. тонн зерна. Допустим, что так и произойдет: это зерно приходит в страну, распределяется между потребителями, продается с большими субсидиями. При таком развитии событий, укрепление цен если и произойдет, то вряд ли оно будет таким, как в отсутствии импорта. По нашему мнению правительству надо быть крайне деликатным при принятии каких-либо решений в отношении экспорта или импорта зерна, поскольку все это может вообще отбить желание у сельхозпроизводителей просто сеять! На юге России, и в других регионах, если люди увидят, что цены находится на достаточно низких уровнях – стимулов для массового сева будет все меньше. Этого ни в коем случае нельзя допустить. Напротив, мы должны добиться, чтобы юг (включая Алтайский край) в этом году отсеялся по максимуму, на каких-то исторических высотах, чтобы к весне у сельхозпроизводителей были и стимулы и средства для массового сева.

Ганов Константин: Спасибо, Дмитрий Николаевич. Хочу обратиться к присутствующим на нашем мероприятии: у Дмитрия Николаевича совсем не много времени, поэтому, если к нему есть вопросы – задавайте.

Николай Кустов - независимый эксперт-консультант, в недавнем прошлом – начальник управления пищевой и перерабатывающей промышленности Алтайского края: Дмитрий Николаевич, все-таки, сколько, по вашему мнению, будет зерна в этом году?

Дмитрий Рылько: Прежде, я поясню, что нас в этом году очень рано началась уборка, поэтому к 1 июля хозяйства на юге России уже имели значимые запасы зерна нового урожая. И если не считать эти запасы, то на 1 июля мы оцениваем переходящие запасы примерно в 17 миллионов тонн, из которых 9, 5 тонн – это за интервенционные запасы. Мы считаем, что урожай этого года составит примерно 61-63 миллиона тонн. На эту тему можно, конечно, дискутировать: есть занижение - нет занижения, есть сокрытие - нет сокрытия… но это, тем не менее, базовая цифра. Далее если говорить о внутреннем потреблении – эта цифра чрезвычайно пластична. Я не поддерживаю идею о том, что в этом году потребление зерна вырастет из-за того, что мы будем вынуждены возмещать грубые и сочные корма - зерном. Мне кажется, что это не совсем верно: скорее всего, потребление зерна у нас наоборот снизится. В частности, потому, что очень большие резервы зерна отдавались работникам сельзозпредприятий в виде паевых и шли на корм скоту в подсобных хозяйствах. В этом году такого не будет. Масштабы откорма скота в подсобных хозяйствах пострадавших регионов значительно сократятся. Поставить им зерно откуда-то, привезти – очень дорого. А своего зерна там просто нет. Такова реальность. Так что, скорее всего потребление зерна в нашей стране сократиться, никаких 78 млн. тонн там не будет. Мы прогнозируем пока 73 млн. тонн, но возможно, что уровень потребления будет еще ниже. Есть разные оценки по этому поводу, но время нас рассудит.

Я думаю, если к новому году мы увидим укрепление цен на внутреннем рынке, по сравнению с тем уровнем, который мы имеем сейчас на европейской территории России (не считая Западную Сибирь – здесь ситуация особая) – это будет означать, что баланс, действительно, напряженный и наши оценки напряженности баланса - правильные. Если мы не увидим укрепления цен на внутренний вал до нового года - это будет означать, что кто-то где-то серьезно промахнулся и чего-то не понимает о нашей стране.

Артем Кудинов - редактор сайта позитивной аналитики doc22, корреспондент «Газеты №1»: Дмитрий Николаевич, вы обрисовали ситуацию на юге России. В связи с этим – как вы оцениваете роль Сибири, и в частности Алтайского края, основной житницы Сибирского федерального округа?

Дмитрий Рылько: Мы рассчитываем на то, что в целом по Западной Сибири урожай состоится средний. Если Омск несколько подсушило, то на Алтае ожидается хороший урожай. В связи с этим западно-сибирские сельхозпроизводители и мукомолы должны в течение сезона получить неплохой шанс, на то чтобы заработать неплохие деньги. Даже, не смотря на высокие транспортные тарифы, которые существуют на европейской территории. Трудности будет испытывать даже район Поволжья – сначала они будут использовать свое зерно, а потом все равно переключатся на рынок Западной Сибири.

Константин Ганов: Спасибо вам, Дмитрий Николаевич, очень приятный прогноз, прежде всего для алтайских сельхозтоваропроизводителей, да и для всего нашего региона. Очень будем надеяться на то, что он сбудется. Все-таки, если обратиться к данным официальных, провластных СМИ, то получается, что Алтайский край, как аграрный регион, чувствует себя с каждым годом все лучше: нас и президент Дмитрий Анатольевич Медведев недавно похвалил за одну из лучших по стране прибавок по мясу; и урожай зерновых у нас в прошлом году шикарный, и сельхозпереработка наша выходит на международные рынки; и на молоко у нас закупочные цены наконец-то поднялись. Только вот крестьяне почему-то все чаще высказывают недовольство, вспоминая советские времена, когда вместо рынка был госплан.

О том, почему это происходит, расскажет независимый эксперт-консультант по вопросам аграрного рынка, в недавнем прошлом начальник краевого управления пищевой и перерабатывающей промышленности, Кустов Николай Петрович. Вам слово, Николай, Петрович!

Николай Кустов: Ситуация на Алтае действительно неплохая. Урожай около 4,5 млн. тонн – у нас сегодня есть плюс переходящий запас. Но не сильно это радует алтайских аграриев. Ведь у нас в стране как всегда ничего не понятно: прошлый год был большой урожай – не было цены. При низких ценах вели закупки в госрезерв, в интервенционный фонд. Ничего не помогло крестьянину - крестьянин остался без средств к существованию. Прогнозы – это одно, но настораживает, что заявления наших руководителей постоянно меняются. В начале августа руководство заявляет: будут интервенционные торги, потом через 4 дня оказывается, что торгов не будет. На окружном совещании в Новосибирской области замминистра Беляев заявляет, что никакого запрета на экспорт не будет. Через несколько дней правительство вводит запрет на экспорт. Другой вопрос – что действительно будет целесообразнее: разрешить экспорт или запретить. Все эти невнятные противоречивые решения Правительства говорят о том, что цельной выстроенной политики государства в отношении аграрного сектора нет.

Тот фонд, который закупали, 9 миллионов тонн, видимо мал, или скорее всего объем его никто толком не просчитал. И он используется крайне неэффективно. При таком объеме переходящего фонда можно было как-то подрегулировать обстановку. Не усугублять во всяком случае. Крестьянину Сибири и Алтайского края нужны деньги вовремя: дорога ложка к обеду. Сегодня снижение цен на зерно уже есть, что отмечают и эксперты. Это говорит о том, что в текущем году крестьянин в период уборки опять останется почти без денег. Это трагедия, которая уже второй год происходит и все это вызывает недоверие к аграрному бизнесу у наших селян, и не совсем хорошие настроения в среде аграриев.

Что касается возможностей внутреннего рынка особенно Сибири и Алтайского края – их надо использовать. Мы на Алтае достигли ежегодного уровня переработки около 2,6 млн. тонн зерна, мощности – под 4 млн. тонн.  С учетом использования находящихся на территории Алтайского края государственных резервов, думаю, наши переработчики готовы переработать дополнительный объем и поставить зерно регионам, пострадавшим от засухи. Это будет полезно также и самому Алтаю.

Некоторые сегодня нагнетают обстановку в плане повышения цены на хлеб – на Алтае никогда не происходило больших скачков цен на хлеб. На Алтае всегда была одна из самых низких цен на хлеб в сибирском регионе. Так что сегодня никаких серьезных оснований для таких опасений нет. У нас последний раз поднималась цена на хлеб, когда мука была по цене 10,940 тыс. руб. и так и держится 19,800. К тому же сегодня в цене хлеба в значительной мере роль играет уже не мука, а другие составляющие: тарифы, электроэнергия и все остальное. Второй момент: муку наших крупнейших зернопереработчиков алтайские хлебопеки используют в меньшей мере. Они имеют своих постоянных поставщиков, и там вопрос о цене решается несколько по-другому.

Сегодня для Алтая и Западной Сибири появился прекрасный шанс заработать денег. Но шаг правительства о запрете на экспорт зерна и муки – я считаю ошибкой. По зерну еще можно подебатировать. Но если говорить о муке, то Россия с таким трудом его завоевывала, что вот так просто терять его нельзя! Казахстан сегодня экспортирует 3 млн. 200 тысяч тонн муки. А Россия – всего около 0,5 млн. тонн, из которых половина приходится на Алтайский край. Этот объем вряд ли повлиял бы на общую ситуацию в стране. И теперь остановили вообще этот процесс. Я считаю: небольшой процент экспорта не повлиял бы существенно на ситуацию в стране. Но зато мы сохранили бы рынки сбыта, фирмы-поставщики сохранили бы свой авторитет. Считаю, экспортный имидж нам надо восстанавливать. Иначе потом это нам аукнется на долгие годы. При наличии в будущем нормального урожая в России – мы получим серьезные проблемы в сфере экспорта.

Что касается внутреннего потребления в крае – оно стабильно. Хотя и сократилось немного: ведь в части районов Алтая тоже была засуха. Холода и отсутствие влаги в первые месяцы отрицательно сказались на производстве грубых кормов. Но с учетом переходящих запасов и возможностей по сочным кормам, плюс фураж, думаю, ситуация в животноводстве должна оставаться стабильной.

Константин Ганов: Есть какие-то вопросы к Николаю Петровичу?

Михаил Заполев - депутат Алтайского краевого законодательного собрания, первый секретарь краевого комитета КПРФ: У меня вопрос по поводу эмбарго. С одной стороны ввод эмбарго – это стремление уйти от голода. С другой стороны – прекращение экспорта приведет к падению экспортного авторитета России и снизит наши возможности на мировом рынке. Что тоже негативно скажется на аграрном секторе, на кармане крестьян. Это противоречие, как его разрешить?

Константин Ганов: На этот вопрос нам как раз ответит Решетняк Владимир Иванович, эксперт-аналитик, директор агентства «Стратег». Какую оценку непоследовательной политики правительства в области сельского хозяйства России дадите вы?

Владимир Решетняк: На мой взгляд, ситуация такова. Во-первых, рынки не прогнозируют – рынками управляют, рынки регулируют, рынками зачастую манипулируют. Поэтому чтобы на государственном уровне уверенно прогнозировать рынок, им надо управлять. Так, например, американцы, являясь в какой-то мере нашими экономическими и геополитическими оппонентами, научились управлять и влиять на зерновые, нефтяные и финансовые рынками. Что касается нашего правительства, перефразируя пословицу «горбатый диагноз не лечится», не видим мы последовательной стратегии со стороны государства в базовых сферах политики, экономики и общества: ТЭК + ФИНАНСЫ + АПК.

В этой связи хотелось бы задать депутатам три вопроса. Почему не принят закон о квотировании стратегических, не восполняемых ресурсов? Почему не принят закон об ограничении валютных спекуляций и ссудных процентов (кредитных ставок)? Почему до сих пор не принят закон о продовольственной независимости и безопасности государства? Между тем, это три закона, ограничивающих внешнее влияние на базовые элементы, иными словами ДНК государства: ТЭК + ФИНАНСЫ + АПК.

Контролируешь нефть – контролируешь страну

Контролируешь продовольствие – контролируешь население

Контролируешь деньги – контролируешь нефть и продовольствие, страну и население

Сегодня наш зерновой рынок выходит на очередной виток «хлебной лихорадки».

Диаграмма 1. Оценка и прогноз ценовых и балансовых индексов, пшеница 3 класса *

* - фрагмент публикации “Зерно и политика”, август 2008 года

Мы эту тему отслеживаем с 2003 года и если присмотреться к представленной объемно – ценовой диаграмме до 2012 года, всплески «хлебной лихорадки» в России приходятся на выборные сезоны 2003-2004, 2007-2008 годов и в 2011-2012 году мы рискуем наступить на эти «грабли» по третьему кругу. Долгосрочный ценовой прогноз по пшенице до 2012 года, который эксперты проекта “Диалог” сформировали в августе 2008 года, вот уже третий год сходится близко к цели с фактами. Между тем, в прогнозе больше политики, чем экономики.

С этих же позиций можно оценивать и решение правительства о скоропалительном запрете экспорта. Вероятно, кандидаты в «слуги народа» в преддверии очередных выборов решили подстраховаться и ограничить рост цен на продукты питания сообразно принципа «цель оправдывает средства». Покупательная способность большинства россиян не резиновая и имеет свои пределы, за пределами которых начинается беспредел…   

Вообще проблемы, которые сейчас активно муссируются: засуха и дефицит зерна, при желании вполне решаемы, если не зацикливаться на внутреннем рынке и присмотреться к балансам ближайших зерновых соседей: Украине, Казахстану, Беларуси и сработать по принципу товарного обмена. Основная проблема не только аграрного сектора Алтайского края, но и АПК России в целом – перманентное недофинансирование. В сравнении с развитыми агропромышленными экономиками господдержка сельского хозяйства в нашей стране несопоставима. Вторая проблема – драконовские тарифы железнодорожной монополии, которые России, образно говоря, «становой хребет» переломили по Уральскому хребту. Например, Алтайский край имеет неплохие виды на урожай, но когда дело дойдет до доставки зерна в пострадавшие от засухи регионы – либо придется предельно опускать цены сибирского зерна, чтобы в европейскую часть России поставить по ценам, доступным потребителям – либо предельно задирать цены для потребителей. Хотя логично было бы умерить аппетиты РЖД и её многочисленных «дочек» и «внучек».

Значит, депутатам Госдумы стоит подумать, как сбалансировать интересы зернового рынка. Но не за счет аграриев, а за счет «противоестественных» монополий – энергетических и транспортных, которые ежегодно накручивают расценки на свои услуги вне зависимости, растёт цена на зерно или падает. Также имеет смысл обратить внимание на розничную торговлю. На примере зернового рынка можно проследить по цепочке «от поля до стола», как формируется ценообразование. По данным Росстата цена хлеба на прилавке в 2009 году на 100% превышала цену производителей хлеба, не говоря уже о том, что доля цены зерна в булке хлеба снизилась до мизера.

Диаграмма 2. Ценовая динамика пшеницы, муки и хлеба, в рублях за тонну *

* - фрагмент публикации “Что происходит в ДНК государства”, июль 2010 года 

Итак, давайте, резюмируем основные проблемные аспекты: монопольные тарифы, перманентное недофинансирование, розничные наценки и наконец, самим аграриям необходимо поработать над решением двух конкретных прикладных задач: снижение производственных затрат и повышение эффективности реализации аграрной продукции.

В этом плане участники проекта «Диалог» могут предложить системные решения и в частности, по снижению затрат, на мой взгляд, наиболее перспективные и проверенные в деле адаптивно – ландшафтные системы земледелия, которые сейчас внедряет команда академика Кирюшина Валерия Ивановича из академии им. Тимирязева. Кстати, Валерий Иванович в своё время на практике отрабатывал систему в Западной Сибири и зашкаливал урожайность яровой пшеницы за 50 центнеров с гектара. Также, актуальными для Алтайского края могут быть инновационные технологии хранения зерновых и масличных культур в  полимерных рукавах и вертикальных ёмкостях, снижающих затраты по хранению в разы.

По повышению эффективности реализации продукции агентство «Стратег» уже пятый год оказывает услуги в сфере информационно – консалтингового сопровождения на базе ИКС (информационно – аналитической системы) «Стратег», позволяющей на несколько ходов вперед рассчитывать ценовую конъюнктуру и выстраивать оптимальную экономическую стратегию. Как раз в прошлом, весьма непростом для аграриев сезоне, мы с алтайскими фермерами сотрудничали в таком формате. Результат можно оценить по конкретному факту – алтайские коллеги не стали сливать зерно за бесценок, «затянув пояса» подождали с реализацией до конца сезона и не под конём оказались, а на коне. Потому как на основании наших данных собственным умом пораскинули, а не сказки «кабинетных экспертов» слушали о рекордных запасах зерна и отсутствии перспектив для роста цен в 2010 – 2011 году.

Что касается желания и возможности Правительства разрешить ситуацию с зерном на опережение – возможности для этого были. По прошлому сезону Ирине Борисовне (Скрынник) стоило всего лишь ответить за свои слова: провести закупочные интервенции в августе и по заявленным в марте ценам: 5000 – 6000 рублей. Тогда и интервенционный фонд был бы больше, нежели нынешние 9, 5 млн. тонн зерна и глупый экспортный рекорд прошлого сезона  не состоялся бы. А глупый он потому, что мы вывезли на низкой конъюнктуре более 21 млн. тонн зерна. А вот американцы, очевидно, предвидели развитие ситуации на зерновом рынке на опережение. После рекордного по ценам и объёмам экспорта американского зерна сезона 2007-2008 года сократили поставки зерна на мировой рынок на 20%, а по пшенице так и вовсе на 30%. Теперь, когда Россия демонстративно ушла с мирового рынка, а экспортный потенциал Украины, Казахстана и Европы существенно припал вследствие погодного форс – мажора, американцы планируют нарастить объемы экспорта и реализовать свое зерно на высокой «ценовой волне». Если мы хотим быть полноценными игроками на мировом рынке –необходимо для начала разрулить обозначенные выше проблемные аспекты и активно внедрять системные разработки, позволяющие решать задачи по снижению производственных затрат и повышению эффективности реализации зерна.

Константин Ганов: Владимир Иванович, спасибо за оценку, вы тут задали несколько вопросов депутатам Госдумы, а один из них, присутствующий здесь Алексей Владимирович Багаряков, как раз является организатором нашего круглого стола. Так что сейчас он попытается ответить на ваши вопросы за всех остальных депутатов.

Алексей Багаряков: Действительно, во всем мире прогнозируют ситуацию на рынках, как прогнозируют природные катаклизмы и многие другие вещи. У нас в России почему-то этим пренебрегают.

Что касается ваших вопросов депутатам, хочется заявить следующее. Мы хотели сегодня обойтись без политики, но как видно не обойтись. Я представляю Компартию, и следует отметить, что у КПРФ еще несколько лет назад разработан масштабный законопроект о продовольственной безопасности страны. Но хода ему не дают. Почему? Наверное, и в Москве, в Минсельхозе считают, что у нас все гладко, и, исходя из этого, делают свои прогнозы, принимают решения. У крестьян нет своего лобби, их интересы, по моим наблюдениям, сегодня никто не отстаивает ни на федеральном, ни на краевом уровне.  Аграрная партия у нас была - но она растворилась в «Единой России». Региональным властям сегодня невыгодно показывать проблемы Федеральному центру, поскольку губернаторы все назначаемые. Отсюда и приписки по сельхозпоказателям, и вранье откровенное, и другие проблемы. Депутаты Алтайского края могли бы обратиться к федеральному центру, сделать заявление в то время, когда были низкие цены на зерно. Но власть сегодня монополизирована – и информации с мест тоже нет. Поэтому мы, в ходе нашего мероприятия попытаемся четко обозначить проблемы в отрасли, в том числе и на уровне Алтайского края, и донести их до федерального уровня.

Что касается прогнозов относительно ситуации на зерновом рынке, то прогнозы – дело неблагодарное. Но ростом цен, как совершенно справедливо отметил Владимир Иванович, можно управлять. Когда по центральным телеканалам идет шумиха по поводу засухи, и других катаклизмов, всех предупреждают о росте цен на продукты питания – это не может не отражаться на уровне продаж в продуктовых магазинах. Наши граждане очень специфически относятся к подобным событиям. Мы видим: растет инфляция, накручиваются цены на продовольствие. В Москве за короткое время хлеб уже подорожал в среднем на 5-10%, а цены на некоторые продукты питания и в Москве, и в Алтайском крае выросли более чем в два раза. Я думаю, что это – не предел, надо только дождаться зимы, когда будут окончательные цифры по урожаю. Инфляция у нас сегодня где-то 6-8%, энергоносители дорожают. В этих условиях и зерно, и хлеб, я думаю, тоже будут дорожать. Насколько именно – это пока трудно прогнозировать, но совершенно ясно, что цены будут расти.

Константин Ганов: Спасибо, Алексей Владимирович, остается надеяться, что от этого роста цен что-то достанется не только торговле и «естественным монополиям», но и крестьянам. Хотя тем, кто покупает хлеб в магазине – в любом случае не легче.

У нас сегодня присутствует аграрий-практик, у которого есть свое независимое мнение относительно всего происходящего в сфере сельского хозяйства. Это ему принадлежат слова о том, что не надо ждать милости от государства - надо работать в предлагаемых им условиях. Это председатель совета директоров АПГ «Алтайские закрома» Александр Иванович Терновой. Александр Иванович, что бы вы посоветовали тем крестьянам, которые пытаются сегодня потребовать нормальных условий от правительства, но пока - безуспешно?

Александр Терновой: Перестать требовать! Это не мы ведь придумали, что государство – аппарат насилия. А раз так, то чего от него можно ожидать, кроме изнасилования? А если оно неизбежно – то необходимо расслабиться и попытаться получить максимум удовольствия. Почему нет сегодня единой аграрной политики? Видимо, нет заинтересованных людей, которые могли бы четко обосновать цели, задачи и пути их решения.

Наша агропромышленная группа добилась определенного успеха – не предложив ничего особенно нового. В аграрный бизнес наша команда пришла в 1998 году, когда агропромышленный комплекс во всех СМИ назывался черной дырой. Мы, молодые специалисты, решили тогда доказать, что это не так. Взяли и построили высокоорганизованный технологически замкнутый цикл производства. Взяли часть из столыпинского опыта, лучшее – из советского опыта (а было много хорошего), посмотрели диалектику развития в преступно-капиталистическом обществе. Мы исходили из существующего рыночного принципа минимального участия государства в экономике - и вот создали холдинг, зарплаты работников в котором составляют 14 900 рублей (средний уровень заработной платы работников сельского хозяйства в Алтайском крае не дотягивает до 7000 рублей в месяц!), и зарплаты привязаны к тонне произведенной продукции. Соответственно главный принцип работы в холдинге – работа над издержками.

Что бы я посоветовал фермерам? Вы так назвались – вы фактически предприниматели. Значит – надо работать, а не оправдывать свое бездействие тем, что кто-то ничего не делает, не помогает. А то кто-то  ругает мельников, кто-то - хлебопеков. Мы в прошлом году получили 70 центнеров с гектара на 400 гектарах – это рекорд для Алтайского края. О нашем рекорде краевые власти сказали в докладе – похвалились, но не упомянули – кто именно это сделал. Умолчали. Даже агроному нашему грамоту не дали – хотя мы просили об этом. Механизаторов можно было тоже как-то отметить…

Давайте посмотрим, в деревнях сегодня проживает от 150 до 2000 человек. Если вы фермеры - поставьте 200-килограммовую мельницу, поставьте конвекционную пекарную печь, у которой энергозатраты меньше, чем у промышленной. Поставьте современные мини-цеха, благодаря которым издержки в два раза меньше, чем на промышленном предприятии. Деревня будет накормлена своим хлебом. Не надо завозить импортную продукцию - надо стремиться к безубыточному производству.

Мы именно это и сделали: подняли хлебозавод № 4, который с нами увеличил выпуск продукции почти в 7 раз; подняли не работающий Повалихинский комбикормовый завод, который сегодня производит 3 000 тонн продукции в месяц; Новоеловскую птицефабрику тоже взяли, когда она была на грани гибели – а сегодня она выпускает 4 500 тонн мяса и 15 млн. яйца в год.

Наш холдинг недавно столкнулся с проблемой недостаточно эффективного использования земли – это не дает нам возможности 100% закрыть свои потребности. Процентов 80 потребностей зерна мы закрываем своими площадями. Государство можно поблагодарить за одно – что дали субсидии. Нас однажды попрекнули тем, что дали в 2009 году 6,5 миллионов рублей субсидий. Это при обороте нашего холдинга 1 млрд. 700 млн. рублей, и налогов за тот год мы оплатили на 137 миллионов рублей. Плюс зарплата на 1600 человек, за каждого из которых нужно было уплатить подходный налог. Плюс на землю налог, на имущество - все это остается в местном бюджете.

И после всего этого, когда тарифная ставка кадастровой стоимости земли повышается в 32 раза, а электроэнергия у нас с вами на 10-25 % выше, чем у производителя. А цена хлеба в Новосибирске на 40% выше, чем у нас. Создавая возможности у себя на территории демпинговать у нас. Что они и делают: уничтожают конечное звено – хлеб. Затем будет уничтожаться мельничное производство, хлебное производство, уничтожается цена зерна в конце концов. Зерно скупается за бесценок – что мы и видели в 2009 году.

Что бы я предложил в этой ситуации: нужно прекратить политику «лебедь, рак да щука»: сельхозпроизводителей ссорят с переработчиками, тех в свою очередь – с хлебопеками. Надо обозначить себестоимость производства зерна, муки и хлеба. Чтобы люди четко увидели: если 10 лет назад цена муки в цене хлеба составляла 70%, то сегодня это 19,7%. Экономика – это упрямая вещь, и кто от нее пытается отмахнуться – тот совершает преступление.

Итак, чтобы избежать проблем с реализацией продукции, фермеры, должны объединяться, создавать замкнутые производственные циклы, и держать курс на уменьшение издержек в своем производстве. Еще пример: предприниматель Владимир Устинов поставил емкости для хранения в 10 000 тонн, с сушилкой. Вначале – в 2009 году ему было трудно. Но сейчас ему удалось продать 4000 тонн зерна продать по достойной цене и закрыть все проблемы прошлого года. Поэтому, если уж фермера назвали себя предпринимателями – они должны предпринимать активные действия по самостоятельному выживанию в условиях экстремального существования Российской Федерации.

Михаил Заполев: У вас прозвучала реплика про «лебедь, рак и щука», но здесь больше похоже на «лебедь раком щуку»…

Александр Терновой: Можно и так трактовать… Вы понимаете, обмануть людей легко – вернуть людей к работе сложно. Взять хотя бы сахарное производство: за 5 лет мы его потеряли. Потом 3 года неимоверными усилиями восстанавливали. Кредиты бешеные взяли, технику приобрели. А сегодня опять «лебедь раком щуку» будет, поскольку нет конкурентной среды в переработке сахарной свеклы: в крае остался только один сахарный завод. Многие фермеры в этом году получат на некогда супервысокорентабельной сахарной свекле не плюс, а минус. Потому что московские собственники дали Черемновскому сахарному заводу очень жесткие условия сдачи сахарной свеклы. Не все смогут получить прибыль, особенно те, у кого расстояние доставки свыше 150 км. При том, что урожай свекры сегодня спеет особенно большой: одному заводу с этим и без того не справиться.

Отрицательная роль и невнятная политика государства по субсидиям: сегодня кредитуем одно направление, завтра – другое. Сегодня – птицу, завтра – животноводство, послезавтра – зерно. Аграрий не знает, что завтра будет субсидироваться, он не знает, чем ему выгоднее заниматься на следующий год. Не расписан четкий план хотя бы на 5 лет вперед. Постоянно все меняется. Это выбивает крестьян из нормального ритма работы. Так что фермеры должны объединяться и пытаться активно действовать в нынешних экстремальных условиях выживания.

Михаил Заполев: Совершенно с вами согласен, Александр Иванович. Я на днях вернулся из Баевского района: там крестьяне недосеяли в этом году 6000 гектаров зерна, видимо, ориентируясь на прошлый год. И теперь они жалуются: если бы знали, что так получится – посеяли бы еще больше, чем в прошлом году. А если б государство эту сферу регулировало – таких скачков не было бы.

Константин Ганов: Александр Иванович, по сути, вынужденно ориентируется на знаменитую фразу «аграрного» вице-губернатора Алтайского края Бориса Неудахина, о том, что аграрное производство – это бизнес, а правительство бизнесу ничем не обязано. Но это только у нас в России на сельское хозяйство тратится меньше 1% от расходной части бюджета – в 10 раз меньше чем в Белоруссии, Казахстане, и в разы меньше, чем в США и в европейских государствах. О конкретных практических рекомендациях алтайским аграриям по снижению затрат и повышению эффективности аграрного производства в условиях минимального участия государства – расскажет Дмитрий Владимирович Востриков, директор по развитию ООО «Агрокультура», гендиректор журнала «Агробизнес».

Востриков Дмитрий: Здесь не стоит делить: алтайские аграрии или не алтайские. Рекомендации по снижению себестоимости продукции актуальны для аграриев всех регионов. У любого агрария есть производственные издержки, затраты: сначала надо зерно посеять, собрать, потом выгодно продать. Реализация всех этих составляющих, должна приводить к тому, что аграрный бизнес становится для агрария эффективным.

Ценовые колебания в этом году будут. И цена на зерно, скорее всего, поднимется. Это будет зависеть и от действий правительства, и от функционирования рынка как такового.

Важная составляющая аграрного бизнеса – хранение зерна. Этот вопрос, несмотря на небольшой ожидаемый урожай этого года – остается актуальным. Рекомендуемые нами технологии – «полимерные рукава». Мы просчитывали расценки хранения на элеваторах, и, получается, по разным регионам стоимость – от 600 до 1200 рублей за 10 месяцев хранения. Даже в первый год хранения в «рукавах» будет ощутима экономическая выгода, по сравнению с хранением на элеваторе. Научившись, как следует хранить зерно, аграрии будут иметь больше возможностей дождаться нормальной конъюнктуры, научиться управлять рынком зерна и продавать по той цене, по которой ему выгодно. Это важный момент, на мой взгляд.

Константин Ганов: То есть технологию хранения зерна в рукавах вы рассматриваете как гораздо более экономичную альтернативу хранению на элеваторах?

Востриков Дмитрий: Именно так. Особенно это актуально для небольших хозяйств, которым нет смысла обзаводиться собственным небольшим элеватором.

Второй момент: я считаю, последствия засухи могли быть меньше, если бы соблюдались агротехнологии. Вот, к примеру – применяемая академиком Кирюшиным система адаптивно – ландшафтного земледелия даёт устойчивые результаты и предусматривает целый комплекс: анализ земель, учёт количества осадков, температурный режим, и множество других технологических и технических тонкостей. Но этот научно – практический комплекс не подлежит дотированию, как агрохимия, например. Если крестьянин вкладывает деньги в агрохимию – государство поддерживает дотациями, а если вкладывается в анализ земель – только за свой счет. Между тем, использование агротехнологий позволяет: во-первых, снизить себестоимость сельхозпродукции, во-вторых, выращивать те культуры, которые дают на данных почвах достойный урожай по оптимальной себестоимости, в-третьих, сохранять плодородие земель, а в общем,  

Константин Ганов: Дмитрий Владимирович, а какова все-таки должна быть роль государства в техническом перевооружении и в культивировании использования агротехнологий?

Дмитрий Востриков: Считаю, что агротехнологии, особенно анализ земель, а также новейшие технологии хранения зерна должны проходить по государственной программе, получать госфинансирование, субсидирование.

Константин Ганов: Скажите, а если у Алтайских аграриев возникнет интерес к внедрению адаптивно – ландшафтной системы, каким образом можно познакомить их с командой академика Кирюшина и провести переговоры о сотрудничестве по данному направлению?

Дмитрий Востриков: Проще всего, связаться со мной или Владимиром Ивановичем, назначить встречу с академиком Кирюшиным в Москве и прихватить на переговоры необходимые данные, как минимум, это: почвенные карты и карты севооборотов, плюс сведения о внесении удобрений и урожайности. Если в процессе знакомства проявится обоюдная заинтересованность в сотрудничестве, в зависимости от пожеланий заказчика выходим либо на полномасштабный проект АЛСЗ и его сопровождение, либо технико – экономическое обоснование использования земель, либо ограничиваемся консультативным форматом сотрудничества. Наша система гармонично сочетается с разработками агентства «Стратег», так что думаю, в случае заинтересованности аграриев имеет смысл «сообразить на троих» такую встречу и в процессе оценить перспективы сотрудничества.   

Константин Ганов: Дмитрий Владимирович, давайте передадим слово сидящему рядом с вами Решетняку Владимиру Ивановичу: в СМИ активно муссируется информация о том, что более ста лет не было такой аномальной жары и нас уже пугают, что в следующем году подобная жара накроет и Алтайский край. Каковы ваши прогнозы на этот счет?

Владимир Решетняк: У меня есть, как в известном анекдоте, два варианта ответа на этот вопрос: фантастический и реалистический.

В Интернет – пространстве проскальзывает информация, что американцы научились управлять погодой и погодные аномалии, которые происходят на нашем континенте в этом году, имеют «искусственное происхождение». Другая версия естественная, и связана с цикличностью погодных феноменов El Nino и La Nina – нагревание и охлаждение мирового океана свыше 0,5 градусов от нормы. По данным NOAA (Национальная Океаническая и Атмосферная Ассоциация) мы вычислили аналоговый период развития погодного феномена El Nino, который в 1972 году сопровождался засухой в России и падением урожайности зерновых культур. Затем, его сменил холодный антипод La Nina, способствовавший всплеску урожайности зерновых культур в 1973 году. Если мы правильно уловили цикличность, тогда под урожай 2011 года стоит надеяться на благоприятные для озимых культур погодные условия и пострадавшим от засухи регионам Поволжья и Черноземья, равно как и Северному Кавказу, имеет смысл сделать упор на озимый клин, если к моменту озимой посевной кампании наши предположения подтвердит «госпожа погода». Какая из двух аномальных версий фантастическая, а какая реалистическая – судите сами…

Константин Ганов: Спасибо вам за интересные рекомендации, мы донесем их до крестьян через СМИ, чтобы они могли ими воспользоваться. А теперь нам придется вернуться к неприятной теме нашего разговора – проблемам сельского хозяйства Алтайского края. Я вкратце обозначу нюансы той истории с «панкрушихинскими фермерами» для наших московских экспертов: в 2008 году министр сельского хозяйства призвал алтайских крестьян посеять как можно больше зерна. Они посеяли, вырастили рекордный урожай: 6 млн. тонн в бункерном весе, в 1,5 раза больше, чем в прошлом году. В итоге: на фоне высоких железнодорожных тарифов на перевозку зерна – катастрофическое падение цен внутри региона, разорившиеся фермеры, некоторые из которых решились даже на самоубийство, так как не могли рассчитаться по кредитам. И как один из результатов – движение «панкрушихинских фермеров», которые потребовали нормальной аграрной политики, обеспечивающей хотя бы минимальную рентабельность. По сути, мы стали свидетелями попытки настоящего независимого объединения крестьян под общими требованиями.

Вместе с этим, под контролем властей появился «Национальный союз зернопроизводителей», который уже успел безуспешно выдвинуть несколько обращений к правительству и президенту по поводу «зернового эмбарго». Требования эти, естественно, не были услышаны. А о том, что нужно делать аграриям, чтобы их услышали; как им получить эффективных лоббистов на правительственном уровне – расскажет бывший министр сельского хозяйства страны Александр Григорьевич Назарчук.

Александр Назарчук: Я внимательно выслушал выступление и наших алтайских товарищей и московских экспертов. Хочу сказать, что региональный прогноз погоды, который делают сами крестьяне-практики – практически полностью совпал с тем, что произошло. Мы, опираясь на собственные наблюдения, этого ожидали. В 1972 году я возглавлял совхоз. Алтайский край получил тогда урожай 9,2 млн. тонн зерновых, а европейская часть сгорела. Жара была такая же, горели болота, правда в условиях советского государства деревни, так как сегодня пожарами не уничтожались. Я лично ни о чем таком не слышал, чтоб десятки тысяч человек остались без крова…

Что касается заявлений правительства. Понятно мне желание Правительства не допустить голода. Хотя, совсем недавно еще звучали бойкие заявления: не беспокойтесь, хлеба у нас хватит, а свои экспортные обязательства мы исполним за счет интервенций. Не знаю, куда девался этот хлеб, но сегодня крестьяне России столкнулись с непреодолимыми препятствиями. Сегодня в Алтайском крае мы живем в таком идеологическом пространстве, где «государство никому ничем не обязано». Я считаю, что это тезис ошибочный – такое государство никому не нужно, если оно никому ничем не обязано. Будучи министром, я часто бывал в странах, которые столетиями живут в рыночной обстановке. Во Франции, например, три раза был – и два раза при мне Елисейские поля перекрывали фермеры, требуя для себя все новых условий – хотя мы знаем, что там условия и так неплохие.

Сегодня говорили о том, что законы какие-то не приняты. Но ведь никто не отменял принятый в 1994 году закон о закупках и поставках продукции сельского хозяйства и продовольствия для государственных нужд. При этом закон – не работает. Вот если бы нашлись силы, например Госдума, которые бы спросили Правительство: почему этот закон не выполняется? Если бы закон этот исполнялся, сегодня не было бы никаких проблем. У государства был бы постоянный запас – хлеб является главным богатством любой страны. А крестьяне никогда не оставались бы голыми. Надо обладать большим талантом, чтобы при 6 млн. тонн валового сбора хлеба в Алтайском крае, оставить крестьян без штанов.

Я с интересом послушал Александра Ивановича Тернового. Хорошо, что ему удалось создать агрохолдинг замкнутого цикла. Правда, насчет мельниц хотел бы возразить – вся деревня в начале века была уставлена этими мельницами, но все это уже ушло в прошлое. Однако, несмотря ни на что человек нашел свой путь и развивается.

Что касается основных проблем сельхозтоваропроизводителей, то есть серьезные опасения, что российские крестьяне вынуждены будут привыкать к тому, что труд их не востребован, хлеб сеять не надо. Все призывают крестьян «менять структуру», но не говорят, какую структуру. А ведь структура в Алтайском крае складывалась веками – чтобы сеять и выращивать высокого качества зерно! В том числе - продовольственное.

Я встречался с «панкрушихинскими фермерами» и сказал им, что хотя мы сегодня  живем в никем не регулируемом рынке, но сознание осталось у нас от той эпохи, когда государство все делало за крестьян. Власть как огня боится любого объединения крестьян, а крестьяне все думают, что за них кто-то беспокоится. Никто не беспокоится. Как только случилась кризисная ситуация с зерном в России, Президент заявил: прокуратуру подключить, всех подключить – пусть только кто-то попробует поднять цену на зерно. Так ведь это в первую очередь касается крестьянина. Если бы государство жило не по тезису господина Неудахина, а думало бы о крестьянах, то создало бы для них все необходимые условия. Не из-за границы 5 млн. тонн везти по цене 220 долларов, а создало бы условия, чтобы крестьяне могли продать хлеб по достойной цене, по достойным тарифам везти зерно туда, где оно необходимо.

Тут эксперты московские заявили, что сократится потребление в личных подсобных хозяйствах. А с чем это связано? Скот вырежут! Когда мы хотели сохранить скот, мы солому с Украины везли. А сегодня государство не хочет давать возможность алтайскому крестьянину перебросить в другую часть России зерно - чтобы крестьянин из центральной России не резал своих коров. Надо 5-7 лет, чтобы новую корову вырастить!

Итак, первое: надо создать крестьянам в Алтайском крае цивилизованно структуру, которая могла бы защищать свои интересы. Второе: чтобы крестьяне не лезли через голову друг друга, не сбивали себе цену. Как только объявили цену – скорее бегут продавать. А кто подумает о завтрашнем дне? Надо в своей организации все это просчитывать. Отстаивать законно и последовательно свои интересы. Везете из-за границы по такой-то цене – возьмите и у меня хлеб по той же цене. Я имею большой опыт работы с такими структурами. В начале перестройки мы в Алтайском крае учредили Агропромсоюз, был договор, все делалось по закону.  Если бы во всех регионах создали такие структуры, а потом воспроизвели бы их на Федеральном уровне – не тот агросоюз, который держался на одном Стародубцеве, а настоящий агросоюз России, который смог бы донести  свои требования до Правительства.

Этот союз должен быть представлен как фракция в Госдуме – и он бы уж потребовал от государства выполнения аграрного закона. А именно: если крестьянин не может на рынке продать свою продукцию по достойной цене, государство обязано купить у него эту продукцию (6 видов) по цене, которая устанавливается, и в зависимости от инфляции корректируется. Если бы этот закон выполнялся, то государство сегодня имело бы не 9, 5 миллионов тонн, а годовой запас.

Начинают говорить о том, что хранить негде. С 1985 года Россия ежегодно производила 120 млн. тонн, а один какой-то год – и 121 млн. тонн и ни одного килограмма зерна под открытым небом не оставалось. Поэтому – хранить есть где. Но главное – крестьянину, фермеру хранить не надо. Это не его забота. Он вырастил, должен продать по достойной цене, получить деньги, рассчитаться с долгами и думать о будущем урожае. Вот это самое главное – создать такие условия для крестьянина. Остальные всякие нюансы – то компенсируют 5 % ставки, то дотацию дают на один гектар, то на овцу, то на корову – не поймешь, что делается. Дайте достойную цену  - и все!

В этом году у алтайских крестьян есть возможность поддержать птицеводов центральной России. Государству следует прийти в РЖД и сказать: будут перевозить хлеб - сделайте так, чтобы по цене это стало доступно для птицеводов России. Тогда не подорожают яйца, а Президент не будет беспокоиться о повышении цен на продовольствие. Пока серьезного движения в сторону Агросоюза у фермеров нет: наверно думают, что в условиях засухи продажа зерна пойдет лучше. Но если перераспределением зерна займутся опять посредники, а не региональная федеральная власть - алтайские крестьяне останутся без денег и без зерна.

Константин Ганов: Спасибо, Александр Григорьевич, а теперь мы переходим к свободному обсуждению, задавайте пожалуйста вопросы.

Артем Кудинов: Вопрос к Владимиру Решетняку: в официальных СМИ прозвучала информация, что возможно в октябре будет пересмотрена ситуация с эмбарго на экспорт зерна. Насколько велика вероятность отмены эмбарго в октябре, и насколько велика вероятность пролонгации эмбарго после октября вплоть до нового года. И с чем это связано?

Владимир Решетняк: Чтобы понять психологию маньяка, надо самому быть маньяком, а наши «рулевые» порой напоминают «клуб самоубийц», которые пилят сук, на котором сидят. Прогнозировать их действия просто нереально, потому как с точки зрения логики и здравого смысла я не улавливаю ни того, ни другого. Поэтому, давайте вместе просчитаем расклады:   

Первый выступающий, Дмитрий Рылько говорил, что переходящие запасы зерна у нас составляют 17 миллионов тонн, включая интервенционный фонд. И еще порядка 63 миллионов тонн – оценка урожая зерна по России. Таким образом, ресурсы зерна в России на текущий сезон просматриваются в пределах 80 млн. тонн зерна. По оценке Елены Борисовны (Скрынник) внутреннее потребление составляет 77 млн. тонн. До «экспортного эмбарго» экспортёры успели вывезти порядка 3 млн. тонн зерна. При таких раскладах выходит, что экспортного потенциала у нас никак нет, и на выборный сезон 2011 – 2012 года мы выйдем с голой Доктриной о «вкусной и здоровой пище». Но, если помните, когда речь шла о зерновом пуле «трёх рук» Россия, Украина, Казахстан - европейцы противились такому триумвирату и давили на Украину по линии членства в ВТО. Почему? Они знают, как играть в «зерновой бильярд». За последние десять лет Европа в среднем импортирует 14 млн. тонн зерна, а экспортирует 22 млн. тонн зерна. То есть они и завозят и вывозят. Завозят они по минимальным демпинговым ценам с Украины, России, Казахстана, а вывозят, когда ценовая конъюнктура благоприятствует. Их торговые операторы работают как «челноки», а государство рубит налоги по полной программе и палки в колёса не суёт, а наоборот, оказывает всяческое содействие внешнеторговому обороту зерна. 

Для России было бы оптимально научиться играть в “зерновой бильярд”, консолидировавшись с зерновыми соседями в лице Украины, Беларуси, Казахстана, по принципу связанных в веник прутиков. Причём, торговать между собой стоит без «валютных посредников», а на основании товарного обмена по межправительственным соглашениям. Кому чего нужно, вполне очевидно – Украине и Беларуси нефть и газ, Казахстану сельхозтехника, так что было бы обоюдное желание, а возможности имеются.

Что касается «экспортного эмбарго», на мой взгляд, не стоило закрывать экспорт, пока аграрии не провели озимую посевную – им ведь «дорога ложка к обеду», а власти нашей стоит помнить, что «на одного с сошкой семеро с ложкой» приходится и если кормильцы не смогут обеспечить их едой, будут есть всех, кто под руку подвернётся, как аборигены ненароком съели Кука. Ну вывезли бы экспортёры еще 3 млн. тонн на экспорт, а завезти недостающий объем можно из той же Украины, либо Казахстана. В этом случае «овцы сыты, волки целы и пастухи при деле»…

Александр Терновой: Владимир Иванович, вы рассуждаете как грамотный экономист и гражданин своей страны. Но вы не сделали поправки на откаты, прикаты. И адекватные рассуждения не вписываются в реалии сегодняшней дикой действительности.

Михаил Заполев: Александр Иванович, а ваши инициативы как встречаются краевой властью?

Александр Терновой: Встречаются. Регулярными проверками. Мы стараемся относиться к этому как к бесплатному аудиту. Хотя неприятно, когда в цеха, где работают женщины, влетает куча парней в масках, с автоматами. Эти парни должны бы Родину защищать, в армии служить, а они пугают женщин, блокируют работу. Получается, что люди, работающие на предприятиях, являются сегодня врагами государства. Что это? Политика устрашения со стороны краевых властей? Ведь надо помнить – в Сибирь, на Алтай всегда приезжали люди свободолюбивые. Надо понимать – что такое Алтайский край.

Михаил Заполев: Сегодня в Алтайском крае проходят мероприятия, посвященные 100-летию приезда Столыпина на Алтай. Я внимательно слушал выступающих: одни поддерживают аграрную реформу Столыпина, другие не поддерживают реформу. Тут можно дискутировать. Но благодаря Столыпину, заселили весь Алтайский край и т.д. Хотелось бы отметить следующее: Столыпин умел держать слово. Все, что он обещал переселенцам – он выполнил. Если бы и наше Правительство держало свое слово в ситуации с аграриями – ситуация была бы совсем другой.

Алексей Багаряков: Мы сегодня услышали множество точек зрения и пришли к выводу о том, что погода, действительно, преподнесла алтайским аграриям уникальный шанс. И шансом этим они, теоретически могут воспользоваться. Но, ровно на столько, на сколько им это позволит государство, названное в ходе нашей дискуссии, аппаратом насилия. Мы не будем прямо сейчас подводить какие-то итоги, еще раз дополнительно свяжемся с каждым из участников круглого стола, после чего подготовим сборник материалов и рекомендаций по проблемам сельского хозяйства Алтайского края. Напомню, что этот сборник с доводами и рекомендациями будет отправлен и в Минсельхоз и алтайским политикам. Спасибо за внимание, надеюсь, что в таком формате встречаемся не в последний раз.