- Уважаемые коллеги, вышел на трибуну, потому что вопрос достаточно сложный, хотя его обсуждение пытаются скомкать и провести за очень короткое время.

Я хотел бы отметить, что меня настораживает позиция профильного комитета, который заявил сегодня о том, что они не поддерживают дополнения и изменения в Административный кодекс, но считают необходимым дополнить другую статью изменением. Тогда возникает вопрос: а где концепция, и кто этот законопроект будет вносить?

Вы же вопреки концепции законопроекта будете это всё делать.

Я хотел бы отметить, уважаемые коллеги, что фракция КПРФ всегда поддерживала любые разумные начинания, любые разумные предложения, которые были направлены на усиление борьбы с организованной преступностью, с преступностью в целом. Да мы и сами здесь, в этом зале пленарных заседаний достаточно много внесли своих инициатив по усилению борьбы с правонарушениями, по предупреждению правонарушений в целом. Однако, в данном случае голосовать за подобную инициативу правительства, с которой оно сегодня вошло, мы не можем по ряду причин, и достаточно весомых причин.

Во-первых, возникает сомнение, а почему президент, отвечающий и руководящий непосредственно действиями силовых структур, в том числе и Федеральной службой безопасности, не внёс данный законопроект, а законопроект вносит правительство? Видимо, у президента, как мы исходим, были достаточно серьёзные сомнения в правовой состоятельности и, я бы сказал, и политической состоятельности данного законопроекта, ну вот я имею в виду, поддержка была найдена в правительстве, и там, как говорится, сразу, не задумываясь глубоко, внесли этот законопроект. Заранее извиняюсь, если я сказал "не задумываясь", но у меня создаётся такое впечатление.

Почему мы не будем поддерживать? Во-первых, мы считаем, что данная инициатива ощутимого результата в противодействии организованной преступности, а тем более проявлению терроризма, не даст. И наше убеждение основано на том, что само правительство, по сути дела, в своей пояснительной записке какой-либо большой и аргументированной мотивации не привело. Это первое.

Во-вторых, и самое главное. Мы глубоко убеждены, что реализация внесённых предложений фактически будет сопряжена с массовым нарушением прав и свобод российских граждан. В связи с этим мы хотели бы сказать о том, что, видимо, государственная власть, и в первую очередь правительство, забыли о тех уроках, уроках из нашего прошлого, хотя наше прошлое и героическое, и в нём были очень сложные моменты, трудные моменты, в том числе и связанные с определёнными репрессиями. И создаётся у нас такое впечатление, что эти выводы сделали только коммунисты и больше фактически никто.

Мы отмечаем очень важный момент о том, что на протяжении последних лет в нашем государстве отмечаются устойчивые тенденции к усилению функциональных обязанностей, к усилению полномочий именно силовых структур и, я бы сказал, в том числе и правоохранительных органов с определённым урезанием общественного контроля за их деятельностью и с урезанием прокурорского надзора, полномочий прокурорского надзора. В этом мы повинны с вами, уважаемые законодатели. Не кто-нибудь, а мы изъяли у прокурора право на отмену незаконных решений, принятых на стадии предварительного расследования и фактически предварительное расследование сегодня поставили над прокурорским надзором. Именно российский парламент, а не кто-нибудь, следователей, дознавателей сегодня включил в сторону обвинения, закрепив, по сути дела, обвинительный уклон на стадии предварительного расследования, а потом мы возмущаемся: почему такие непонятные решения принимаются при предварительном расследовании.

Не кто-нибудь, а именно российский парламент закрепил право заключения сделок, досудебных сделок обвиняемого (подозреваемого) с прокурором. И всё это по сути дела также будет иметь негативные последствия.

Мы считаем для того, чтобы предупредить правонарушения, такая форма, как внесение представлений имеет право быть и она используется. Но тогда, когда нам предлагают вносить предостережения по материалам оперативно-розыскной деятельности, то, извините, уважаемые коллеги, вы подумайте, а где здесь гласность, где здесь очевидность и какая возможность будет у гражданина, у юридического лица защитить себя от того, что ему будет предложено. Мало того, что предложено, ещё будет это вывешено в определённых средствах массовой информации. Правда, в каких? Это непонятно: или в официальных государственных средствах массовой информации, или ещё где...

Я хотел бы сказать, что действительно вынесение представления в рамках бывших статей 21 и 140 советского кодекса, Уголовно-процессуального кодекса приносили свои плоды.

Я хотел бы сказать, что приносили свои плоды и предостережения, выносимые прокурорами по материалам, я это хочу особо подчеркнуть, официальных гласных проверок. Здесь нам предлагают, по сути дела, по материалам оперативных, служебных, то есть по материалам оперативной служебной деятельности, которые чаще всего бывают закрытыми, и работа с ними ведётся под грифом секретно, и связана, то есть по принципу работы со сведениями, составляющими государственную тайну.

Нам говорят, что можно любые действия должностных лиц, работников ФСБ обжаловать в суд. Но скажите мне, пожалуйста, вот тогда, когда гражданин с вынесенным предостережением будет не согласен, он придёт в суд, кому будут представлены материалы вот этой служебной проверки? Конечно, только суду. Будет ли допущен гражданин для ознакомления с этими материалами? Нет, потому что они будут чаще всего под грифом "секретно".

Тогда возникает вопрос - что же мы делаем? Мы привлекаем гражданина к административной и иной ответственности, и не даём ему права эффективно и надёжно защищаться от вынесенных, как говорится, предостережений.

Я хотел бы отметить, уважаемые коллеги, обратите внимание, на формулировку, которая содержится и в первой статье, в первом пункте и в дополнении к статье 13-й: "объявить физическому лицу официальное предостережение о недопустимости действий (а дальше, слушайте), вызывающих возникновение причин и создающих условия для совершения преступлений". Переведите на понятный русский язык. Что это получится? Я вам вынесу предостережение, которое может находиться за 10, за 100 километров от того деяния, которое, в общем-то, представляет общественную опасность.

Я хотел бы в связи с этим сказать о том, что незнание закона не освобождает гражданина от ответственности. Но теория уголовного, уголовно-процессуального права предусматривает всё-таки определённое осознание того, что человек совершает деяние, которое имеет общественно опасный характер по своей структуре, по своей степени. А здесь что у нас получается?

Ещё раз повторю: «вызывающих возникновение причин», не сами действия, вызывающие причины, а «вызывающие возникновение причин». Как простой гражданин, вообще как юридическое лицо будет оценивать вот эту формулировку? И где вообще-то начинается возникновение причин, способствующих совершению преступлений, и где они заканчиваются? Кто будет определять вот эти моменты? Да, оперативный работник. Да, службы.

Мы бы, наверное, согласились, что и по этим материалам, то есть по материалам, проверочным материалам Федеральной службы безопасности можно выносить предостережения, но только при одном условии - пусть это делает прокурор. А пусть Федеральная служба безопасности представляет материалы прокурору, тот их внимательно изучает, и если сочтёт возможным, пусть вносит предостережения. У нас будут дополнительные гарантии от произвола, как говорится, вот этих, от произвола и злоупотребления работников Федеральной службы безопасности.

Если исходить из формулировок, которые даны в этом законе, то простите меня, я хочу сказать, что половина зала, нашего зала должны получить предостережения, особенно те депутаты, которые проголосовали за такие законы, которые связаны с монетизацией, за законы, которые связаны с реформой жилищно-коммунального хозяйства, за те законы, которые мы совсем недавно обсуждали с вами, связанные с решением в бюджетной сфере.

Я могу сказать, наше решение, наши законы сегодня провоцируют в значительной мере, как говорится, вот эти причины к совершению правонарушений.

Поэтому я ещё раз вам заявляю, казалось бы, безобидный закон, но он затрагивает интересы миллионов граждан. Это расправа, это средства расправы и с оппозицией. Задумайтесь, прежде чем нажать на кнопки. Нас пугают о том, что авторитаризм в нашем государстве набирает... (Микрофон отключён).