Защитит ли детей вновь принятый закон?

Опекунство – хорошее дело. Но каждый ли опекун и попечитель добропорядочен и ответственен за вверенную ему жизнь? Казалось бы, этот важнейший вопрос должен быть в центре внимания закона "Об опеке и попечительстве". Но слишком уж скоропалительно принимался он Госдумой на минувшей неделе. Голосовало за него исключительно проправительственное большинство. Фракция КПРФ не поддержала этот закон. Сергей Гаврилов (КПРФ) заявил, что в законе не учтены позиции общественных организаций по вопросу социального патроната в РФ и он не обеспечивает надежную защищенность подопечных и их права.

Еще перед вторым чтением закона Олег Смолин (КПРФ) выразил тревогу по поводу его содержания и предложил перенести рассмотрение хотя бы на пару недель. В торопливости председателя думского комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству "единоросса" П.Крашенинникова Смолин усмотрел недобрый знак. Вместо положенных по регламенту трех дней для анализа внесенных в закон изменений депутатам дали всего сутки.

Слишком мало, чтобы вникнуть в смысл 72 поправок. Неоправданная спешка вынудит депутатов голосовать втемную по вопросу, как заметил Смолин, с "интересной историей". После первого чтения (7 ноября 2007 года. – Авт.) в законопроект, получивший критические отзывы общественности и СМИ, Минобрнауки внесло коррективы в интересах детей. Но их отвергло Минздравсоцразвития, в котором по-прежнему витает и побеждает дух зурабовщины. Законопроект якобы обсуждался даже омбудсменом Лукиным с новым президентом Медведевым.

Подробности разговора остались тайной. Но по слухам, Медведев поручил принять закон немедля.

"Единая Россия" как будто того и ждала. На скорую руку провела второе чтение законопроекта, а следом – и третье. С поправками случилось именно то, о чем предостерегал Смолин. Они не обсуждались. Крашенинников, ничтоже сумняшеся, провел только свои поправки, согласованные в правительстве. Остальные для Крашенинникова были "излишними" и "противоречащими" концепции закона. "Единоросс" акцентировал внимание на том, что договора на опекунство и патронатное воспитание сирот, заключенные до введения в действие данного закона, останутся в силе. В первоначальном варианте закона предполагалось их обновление, что, как вытекало из слов "единоросса", стало предметом критики. Чтобы рассеять сомнения опекунского лобби, в закон был вписан пункт: "Договоры о передаче ребенка (детей) на воспитание в приемную семью, а также договоры о патронатной семье (патронате, патронатном воспитании), заключенные до 1 сентября 2008 года (дата вступления в действие закона. – Авт.), сохраняют свою силу".

Особо в законе подчеркнуто, что опекать несовершеннолетних детей могут не только детские государственные или муниципальные учреждения, но и организации иных организационно-правовых форм, например неких фондов или религиозных объединений. Но негосударственные организации не получили властных полномочий. Их статус повис в воздухе, что вызвало вопросы у депутата Смолина, обеспокоенного судьбой детей, которые могут оказаться в руках бесстатусных опекунов.

Прежде Крашенинников заверял Госдуму, что закон об опеке и попечительстве посвящен "в первую очередь защите прав несовершеннолетних". Но странным образом именно эта проблема не затрагивалась при втором и третьем чтениях закона. Все внимание было сосредоточено на правах и условиях опекунства и попечительства.

Закон пронизан прагматизмом рыночной идеологии. В его положениях опекунство рассматривается как тривиальная услуга, которую можно оказать на договорных условиях, возмездно, получить в управление имущество опекаемого и даже государственную поддержку. В 7-ми из 32-х статей детализируются вопросы обращения с имуществом подопечных. С одной стороны, декларируется его сохранность, с другой – "орган опеки и попечительства… вправе разрешить опекуну или попечителю безвозмездно пользоваться имуществом подопечного в своих интересах".

В документе немало взаимоисключающих норм и положений. Например, по закону запрещается отчуждение жилого помещения подопечного. Но следом закон разрешает опекунам безвозмездно им пользоваться, отдавать в залог и даже совершить раздел этого имущества, получив на то "предварительное разрешение органа опеки и попечительства". Учитывая повсеместную коррумпированность в стране любых структур снизу доверху, опасения за сохранность имущества подопечного представляются более чем обоснованными. Нанесенный ущерб опекун попечитель обязан возместить подопечному, говорится в законе, но тут же – оговорка: если подопечный потребует этого возмещения. Вопрос, однако, в том, каким образом сможет выразить свои требования опекаемый? Через суд? А много ли судов в РФ выигрывают бедные, социально незащищенные граждане? Только в исключительный случаях, да и то с огромными потерями и даже риском для жизни истца.

О защите жизни и здоровья опекаемого в законе говорится вскользь. Есть рекомендательная норма: "Лица, которым стало известно об угрозе жизни или здоровью находящегося под опекой, о нарушении его прав… обязаны сообщить об этом в органы опеки", чтобы те приняли "необходимые меры". А если "лица" не захотят сообщать и несовершеннолетний будет оставаться в недобросовестных, а то и преступных руках "попечителя"? Таких вариантов закон не предусматривает, полагая, наверное, что в стране нет равнодушных и черствых людей.

В законе упоминается об ответственности опекунов и попечителей. Но в обтекаемой форме. В основном, это отсылочные нормы к гражданскому законодательству. Или – закон устанавливает, что сами "подопечные вправе обжаловать в орган опеки и попечительства действия или бездействие опекунов и попечителей". Но откуда ребенку знать, что он "вправе"? И в состоянии ли обратиться за защитой ребенок дошкольного или младшего школьного возраста, малоподвижный инвалид или запуганный подопечный? Таких нюансов закон не учитывает. Опекунов обязывают подавать в органы опеки и попечительства отчеты. Но можно ли через них проконтролировать положение опекаемых? К тому же отчеты, согласно положениям закона, больше касаются имущества и средств, выделяемых государством на содержание подопечных. На этом, можно сказать, зациклен закон. Но лишен главного: гарантий соблюдения прав детей, сохранения их жизни, здоровья, обеспечения такого воспитания и образования, которое давало бы перспективу молодому человеку на достойную жизнь. Ничего нет вразумительного в законе о неотвратимости наказания для опекунов, нарушивших эти гарантии.

Права детей-сирот зафиксированы в нескольких строчках сопутствующего закона "О внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ в связи с принятием Федерального закона "Об опеке и попечительстве". Это – право на: содержание, воспитание, образование; алименты, пенсии, пособия; сохранение собственности на жилое помещение. И – ни слова о гарантии этих прав. Без закрепления гарантий и ответственности за эти гарантии со стороны опекунов и попечителей положения о правах являются по сути декларацией о намерениях.

Закон не нацелен на защиту детей. Это и насторожило депутатов-коммунистов. С.Гаврилов от имени фракции настаивал на восстановлении в законе поправок о "защите прав и интересов ребенка…" и возможности "частичной опеки над несовершеннолетним, оказавшимся в социально опасном положении".

Крашенинников не позволил принять поправки, "противоречащие концепции закона".

В то же время базовый закон предоставляет широкое поле деятельности для небескорыстного чиновничества. Они будут контролировать сбор многочисленных документов для оформления опекунства, исполнение требований по "ведению личных дел подопечных" и различных отчетов. Право высшей контролирующей инстанции отдано правительству РФ. Оплата же деятельности опекунов попечителей сброшена на счет субъектов РФ.

Опекунство может быть платным и безвозмездным, сказано в законе. О безвозмездном, конечно, можно забыть в нищей стране. А платное предусматривает заключение договора о "возмездной услуге". Размер оплаты закон не устанавливает. СМИ сообщают, что оплата может быть от 6 до 8 тыс. за содержание и воспитание одного ребенка. Вроде бы неплохое решение. Сироте действительно лучше жить в семье, чем в учреждении. Но можно ли поручиться за каждую семью, каждого опекуна в чистоте их намерений? Не станут ли беззащитные дети товаром для извлечения материальной выгоды? Вопрос, на который не способен ответить ни один депутат в Госдуме, ни один чиновник из Минздравсоцразвития и от которого ушли разработчики закона.

Закон "Об опеке и попечительстве" умалчивает о самом важном. Да и написан он, по одному меткому замечанию, на языке абракадабры, изобилуя двусмысленными тяжеловесными положениями, которые можно толковать хоть так, хоть эдак. Есть все основания полагать, что закон скопирован с худших западных аналогов. Им, к сожалению, не отменена возможность заграничного опекунства, о чем, как бы невзначай, сказано в пункте 5 статьи 3: международным договором могут устанавливаться "иные правила, чем те, которые предусмотрены настоящим Федеральным законом".

Что это за правила – закон не объясняет. Если бы было что-то в пользу детей, то об этом наемные пиарщики уже растрезвонили бы на всю страну. А раз молчат – значит, нас и дальше будут сотрясать новости о заграничных зверствах над российскими сиротами.

Закон создавался не ради того, чтобы детям, оставшимся без попечения родителей, дать путевку в жизнь, как давала ее советская власть. Цель закона – снизить нагрузку на государственный бюджет путем сокращения нерентабельных расходов. Об этих намерениях проговаривался года два назад Зурабов. Вместе с Грефом они вынашивали идею ликвидации нерыночных, неприбыльных детских домов и интернатов за счет передачи сирот в семьи, опекунам. Реформаторы подсчитали, что, заплатив опекуну скромную сумму, можно сэкономить миллионы, а то и миллиарды в бюджете. Содержание детского учреждения – это зарплата воспитателям, поварам, нянечкам, оплата коммуналки и прочей инфраструктуры, траты на содержание контингента, да еще и ответственность за живые души, коллективную жизнь которых трудно скрыть от посторонних глаз. Сбагрив детвору опекунам за копейки, исполнительная власть "убивает" двух зайцев: снижает затратность и освобождает себя от забот о сиротах, число которых в РФ уже приближается к миллиону.

Не случайно на радио, ТВ, в печатных изданиях развернулась пропаганда усыновления детдомовцев. Миссия благородная. Усыновление в России всегда было и будет. Доброта, милосердие свойственны нашему народу. Но сейчас его хотят превратить в массовую акцию, которая сдабривается душещипательными историями, песенками, жалостливыми рекламными роликами и материальными завлекалками.

Маловато только рассказов о судьбах усыновленных. Не секрет, что не все из них приживаются в семьях, ладят с опекунами и далеко не все усыновители искренне любят приемных детей. Поэтому нынешней России не обойтись без детских домов и интернатов. Они куда гуманнее, чем опекунство на коммерческой основе.