Н.М. Харитонов в спецвыпуске «Правды»: Россия снова вернулась к сохе
Двадцать лет назад Россия насчитывала 48 тысяч крупных коллективных хозяйств на селе. Сегодня их количество сократилось впятеро, а треть стала убыточной. Страна вернулась к мелкотоварному производству и натуральному хозяйству с преобладанием ручного труда, каким оно было 100 лет назад. Сегодня более половины продуктов животноводства и 90% плодоовощной продукции производятся в личных подворьях. На смену машинам пришел труд с сохой и лопатой. По производительности труда страна в 10 раз отстаёт от уровня Евросоюза.
За 20 лет площадь посевных уменьшилась на 41,5 млн. гектаров. Но не только зарастание съедает пашню: 6 миллионов гектаров затянуло топью болот. Огромные степные площади посевов Оренбургской, Саратовской, Волгоградской, Астраханской областей, Калмыкии и Ставропольского края ежегодно сжирает саранча, борьба с которой прекращена с советских времен. Теперь ничего не спасает от опустынивания и эрозии.
Численность машинно-тракторного парка к уровню 1990 года уменьшилась более чем втрое. Оставшаяс техника стремительно стареет. Заброшены передовые технологии земледелия. Парк поливных дождевальных машин сократился в 15 раз. Применение минеральных и органических удобрений урезано вчетверо_впятеро против европейского уровня. А всю большую попавшую в руки олигархов российскую агрохимию развернули на экспорт, совсем забыв о нуждах отечественных земледельцев и оставив для внутреннего потребления лишь 10—12% продукции от общего выпуска.
Сельскохозяйственное машиностроение страны фактически довели до банкротства. Высокие цены на технику не позволяют приобретать ее даже в лизинг. Ни в одной стране мира нет такого диспаритета цен, когда литр топлива меняется на 5 килограммов зерна. А у нас стало тенденцией занижать стоимость выпускаемой селом продукции. Ни зерно, ни молоко производить в таких условиях невыгодно. При этом стоимость электроэнергии, дизтоплива и средств защиты растений ежегодно вдвое и более опережает инфляцию. Монополизация рынков материально-технических и финансовых ресурсов лишает доступа к ним основную часть сельхозпроизводителей.
Народ бежит из села. Деревня близка к точке невозврата, которая может предопределить ее окончательный крах. Созданная в советское время армия механизаторов резко сократилась, профессиональные училища практически не готовят специалистов. В селах массовая безработица: более 5 миллионов человек не находят применения своим рабочим рукам. Но официальные данные не считают безработными граждан, имеющих личные подсобные хозяйства, что автоматически примерно втрое «увеличивает» занятость. Все знают: это статистическое лукавство.
Заниматься подсобным хозяйством в России — дело бесполезное. Выращенную продукцию девать некуда. Потребсоюзов в деревнях давно не стало. А выгодно сбыть продукцию мешают многочисленные перекупщики, спекулянты и торговые монополисты. За последние 20 лет в России не построено ни одного крупного элеватора. В стране осталось всего 39 станций хранения зерна, подавляющая часть которых до безобразия обветшала. Немало сил коммунисты Госдумы приложили к тому, чтобы включить эти предприятия в разряд стратегических, государственных. Однако агроолигархи, завладевшие этими бывшими советскими активами, на всю катушку подключили к противодействию своих лоббистов. Препятствуя строительству новых зернохранилищ, они безнаказанно диктуют цены на зерно. Такой вот инструмент зерновой диктатуры.
Отсутствие стратегии развития аграрного сектора подрывает сами основы производства. Загляните в любой статистический сборник, вы там уже не найдете даже данных по сельскохозяйственной науке. Ведущие НИИ (ВИСХОМ, ВНИИКОМЖ, Гипросельхозстрой и другие) уничтожены. Под бульдозер пущена опытная база ВНИИ зерновых культур в посёлке Сколково. С молотка уходят опытные поля ВИРа и ведущих институтов в Ленинградской, Новосибирской областях, на Дальнем Востоке, в Сочи…
Довершает эту безрадостную картину разрушение социальной и культурной инфраструктуры села. За годы «реформ» закрыты 15600 клубов, 4300 библиотек, 22000 детских садов, 14000 школ. В результате деградации, миграции, вымирания с карты России исчезли 20 тысяч деревень. А в каждой из 47 тысяч оставшихся нищенское существование влачат по 5—10 доживающих пенсионеров.
Более половины продуктов Россия сегодня ввозит из-за границы. Да и как отказаться от импорта, если отечественное животноводство подвергнуто полному разгрому?! От поголовья крупного рогатого скота за 20 лет осталось меньше половины. В 2,3 раза сократилось стадо свиней, в 3 раза — овец. А потому и жизненный уровень населения падает с каждым годом. Каждый десятый россиянин голодает, каждый пятый — недоедает, более половины населения испытывают белковый дефицит и недостаток животных белков, так как не могут позволить себе полноценного питания.
Вопрос спасения села стал уже не лозунгом, не предупреждением, а воззванием к народу, подвинутому к краю пропасти. Нынешняя господдержка, в 20 раз уменьшенная в сравнении с советским периодом, село не спасет. А потому по объему средств она должна быть сопоставимой с помощью, принятой в Евросоюзе (не менее 15% расходной части бюджета).
Чтобы устранить все факторы, мешающие нормальному развитию села, в первую очередь необходимо ввести госрегулирование паритета цен на сельхозпродукцию, которое бы не ущемляло экономических интересов сельхозпроизводителей. Нужен мораторий на банкротство сельхозобъектов с заменой их механизмами финансового оздоровления. Но такой же мораторий должен действовать и против разрушения всей сельской инфраструктуры с обязательным бюджетным отчислением средств на ее восстановление.
КПРФ убеждена: спасение деревни — дело неотложное и требует мобилизации всех сил общества и энергии народа. Действующий в России политический режим село не спасет. Навязанные селу принципы нынешнего хозяйствования должны уйти в прошлое вместе с теми, кто их насильно установил.
