Вот поступило сверху распоряжение лепить положительно-светлый образ полицейского – а из чего лепить – неизвестно. Почитаешь русскую классику – так полицейский если не Держиморда, то Очумелов, если не Бергамот, то Козодав. Почему-то клеветали все русские писатели от Гоголя до Чехова на полицию, описывали этих верных слуг господ капиталистов как лихоимцев и дуболомов. А уж советские писатели вообще издевались над полицаями, которые так старались помогать фашистам устанавливать «новый порядок» в «новой России». Так что поневоле приходится демиковскому агитпропу обращаться к единственному источнику восхваления полицаев – к геббельсовской пропаганде.

     Я уже писал про геббельсовский фильм 1943 года о полиции и про то, что геббельсовские методы и штампы будут использоваться демиками: «Так что все уже готово выплеснуться на телеэкран – и ужасы «из советской жизни», «неразрывная связь работников новой полиции с народом», и «все равно рано или поздно понесет наказание». Ждите нового телевизионного издания старой геббельсовской киноагитки».

     И дождался, как в воду смотрел – пошло плескать на телеэкран и стекать с него липкой жижей то, из чего демики лепят «имидж полиции».

     В 50-60-е годы популярны были на эстраде  куплетисты Миров и Новицкий. Один играл на гитаре, другой на маленькой  гармошке-концертино, и пели при  этом сатирические и юмористические куплеты. Один из номеров помню до сих пор. Миров пел две первые строчки вроде бы про одно, Новицкий пел вторые две строчки вроде бы про другое (и даже не в рифму), а зрители должны были догадываться про третье.  

   Миров:

     Прогостив в Москве неделю,

     «Волгу» приобрел брюнет… 

  Новицкий:

     …Все домашние хозяйки

     В суп кладут лавровый лист! 

Зрители догадливо смеялись: не произнесенное, но внушенное «про третье» означало, что речь идет о спекулянтах-южанах, которые наживали огромные деньги, привозя в Москву мешки с лавровым листом и продавая его по листику на базарах.

     Вспомнил  этих куплетистов, когда куплетисты нынешние с телеэкрана «давали позитив  о полиции», внушая зрителям «про третье».

     Сюжет про задержание хулиганов. Хулиган  пытается убежать, но – айн-цвай, полицай! – тут же изловлен и повязан. «У наших полицейских отличная физическая подготовка!» – с победными нотками в голосе рапортует диктор. А внушаемое зрителям «про третье» должно пониматься так,  что до переименования герой сюжета был толстым, рыхлым, пузатым и неуклюжим «совковым милиционером». А вот после переименования тут же обрел физическую форму, которой позавидовал бы Шварценеггер.

     Сюжет про спасение ребенка. Девочка проваливается  в воду, но – айн-цвай, полицай! –  тут же спасена бравым полицейским. И тональность комментария такая, что зритель должен догадаться «про третье» – что если бы милиционера не переименовали в полицейского, то он равнодушно прошел бы мимо тонущего ребенка. Вот что такое полиция и что такое милиция – почувствуйте разницу, как гласит рекламный слоган!

     Словом, ясно, что указивка сверху на формирование «положительного имиджа полицейского» дана, бабло на распил в виде премий и гонораров выделено, и теперь «демократические» борзописцы и телепоказушники, отталкивая друг друга от полного корыта, будут соревноваться в промывании мозгов народу, доказывая, что полиция – это хорошо, а милиция – это плохо.