Утром 1 сентября во дворе школы №1 Беслана, как и в десятках тысяч российских школ, прозвенит звонок. Но этот звонок будет разительно не таким, как другие школьные колокольчики, зовущие на первый в жизни урок малышей, открывающие последний школьный год для выпускников.

Звонок в Беслане никого не позовет, так как он раздастся в школе, которой больше нет. Он отметит страшную и трагическую годовщину новейшей истории России: пятилетие захвата террористами более тысячи человек, большинство из которых – дети. Три дня ужаса и мучений, надежды и отчаяния заложников и их близких. Да и всех нас, потому что именно  тогда, наверное, каждый особенно отчетливо понял: все мы заложники, все мы, наши дети, уязвимы и беззащитны, если в нашей стране возможно такое.

«В школе 354 человека, террористы не выдвигают никаких требований, штурма не будет», бесконечно повторялись в информационных новостях заявления официальных лиц. 3 сентября днем прозвучали роковые взрывы. И минута за минутой, день за днем, месяц за месяцем стала открываться страшная правда. 1128 заложников было в бесланской школе, 334, из которых 186 – дети, погибли. 728 заложников получили ранения, двое из раненых, так и не оправившись, скончались в течение двух лет. При освобождении детей и взрослых погибли 12 работников спецслужб. 17 детей остались круглыми сиротами. 72 ребенка стали инвалидами.

В те трагические дни особенно острым было чувство: так, как мы живем, дальше жить нельзя. Потому что после Беслана мир уже никогда не будет прежним. Что-то надо менять: ради тех, кто погиб в самом начале пути. Ради тех, кому жить дальше.

Пять лет, прошедших с сентября 2004-го – действительно немалый срок. За эти годы и впрямь многое изменилось. Вот только никуда не деться от чувства, что Беслан по-прежнему ищет свою страшную правду. Что же на самом деле произошло 3 сентября около часу дня, кто (кроме террористов, в вине которых никто не сомневается) виноват в массовой гибели людей, почему так и не нашлось ответственных за то, что подобное преступление вообще стало возможным?

Горько это признать, но, похоже, про бесланскую трагедию, потрясшую общество пять лет назад, начали забывать. Сначала в «тучные годы» пресловутой стабильности сделалось как-то даже неловко вспоминать о страшном: тем более террористы вроде бы попритихли, можно заявить о победе и прочном мире. Потом прихватили другие, кризисные, проблемы, новые трагедии. Да и мир на Кавказе, как все понятнее становится с каждым месяцем, оказался шатким и едва ли не иллюзорным.

Конечно, такая «забывчивость» возникла не сама по себе. Правды хотели пострадавшие жители Беслана, матери погибших детей. Правды не хотела российская власть, а потому делала все возможное, чтобы общество ее не узнало.

Работа парламентской комиссии по расследованию обстоятельств теракта, возглавляемая членом Совета Федерации Торшиным, окончательно превратилась в фарс, когда ее, мягко скажем, сомнительные результаты безо всякого обсуждения были утверждены «единороссовской» Госдумой за 10 минут. Особое мнение члена этой комиссии Юрия Савельева официально так и не рассматривалось, не изучалось. А его доклад «Беслан: правда заложников» – это подробнейшее исследование самых разных обстоятельств трагических событий: от возможных причин взрывов в школе, которые практически не объясняет официальная версия, и использования танков при освобождении заложников – до подсчета истинного числа террористов. Юрий Савельев сделал то, что не смогли или не захотели сделать ни официальное следствие, ни торшинская комиссия.

Савельев никогда не заявлял, что его исследование – истина в последней инстанции. Он доказывал, что заинтересован в правде, а, значит, и в критическом, обстоятельном разборе собранных им материалов. Но ничего этого не последовало. Видимо, правда заложников входила в непримиримое противоречие с правдой власти: слишком уж недееспособными, лживыми, коррумпированными, равнодушными к судьбам и жизням рядовых граждан оказывались в свете объективных разбирательств ее представители, вплоть до самых высших.

В 2007 годы, накануне трагической годовщины, матери детей, погибших в Беслане, обратились с открытым письмом к тогдашнему президенту Владимиру Путину. «Прошло два года со дня нашей с вами встречи. Два года бесполезных ожиданий и иллюзий. Два года изнурительных безрезультатных хождений по судам. Для чего мы ездили на встречу с вами? Надеялись, что донесем вам правду, которую вы, может быть, не знаете или знаете не в полном объеме. Нам казалось, что мы справились со своей задачей. Но только с течением времени мы поняли, насколько мы наивны... Прокуратура по-прежнему не намерена расследовать бесланский теракт. И даже те причины и обстоятельства, которые сами потерпевшие выявили и выявляют, следственные органы упорно отказываются признавать… Мы возлагали большие надежды и на Парламентскую комиссию по расследованию теракта. Однако она фактически продублировала действия следствия. Вся работа комиссии свелась к одному часу выступления Торшина на Совете Федерации и к пятнадцати минутам выступления Москальца в Государственной думе. В докладе Торшин не признал вины тех, кто по долгу службы должен был предотвратить и не допустить теракт. Он не назвал ни одного виновного. Он не сказал слов, которых мы так ждали. Он не сказал, что от «сильных» террористов, ценой своей крови и жизни, дети Беслана защитили слабых генералов и чиновников российского государства. Он не сказал главной правды. А главная правда состоит в том, что наши дети были принесены в жертву ради чьих-то чиновничьих интересов. Мы эту правду знаем. Эту правду должен знать и весь российский народ».

Прошло еще два года. Теперь Владимир Путин не президент, а премьер-министр. Матери так и не получили от него ответа. Надо думать, ему просто нечего возразить.

Нет ответа и от правосудия, которое в очередной раз продемонстрировало, что не оправдывает своего звания, потому что далеко и от права, и от правды. 16 мая 2006 года единственный из выживших террористов Нурпаши Кулаев был приговорен к пожизненному заключению.

Год спустя, завершился суд над руководителями бесланской милиции, обвинявшимися в халатности. 29 мая 2007 года было вынесено решение о прекращении уголовного дела в отношении бывшего главы ОВД Правобережного района Айдарова, временно отстраненных от должностей заместителей начальника ОВД Муртазова и Дряева. Они амнистированы как участники контртеррористической операции.

Через полгода суд присяжных вынес оправдательный приговор сотрудникам РОВД Малгобекского района Республики Ингушетии Евлоеву и Котиеву, также обвинявшимся в халатности. (Напомним, террористы прибыли в Беслан с территории Ингушетии, где перед этим продолжительное время готовились к совершению преступления).

Все процессы бывшие заложники и потерпевшие старались по максимуму использовать, дабы выяснить реальные обстоятельства дела. Именно во время этих процессов стали достоянием гласности «неудобные факты»: и о коррупции в бесланской милиции, и о последовательной официальной лжи о стрельбе по школе из танков и гранатометов (которой, по официальной версии не было, а по свидетельствам заложников была). К тому же свидетели делали такие заявления, которые власть слышать категорически не хотела. Таисия Ногаева оказалась в заложниках вместе с четырьмя дочерьми. Одна из них погибла, другие три получили ранения разной степени тяжести. «Скажите, 1–3 сентября жизнь наших детей зависела только от людей, сидящих сейчас здесь, на скамье подсудимых?», – спросили ее во время процесса бесланских милиционеров. «Нет, не только». – «А от кого?» – «Начиная от Путина и дальше».

Но не было и нет никакого «дальше». Никто из высших руководителей страны и республики не имеет отношения к бесланским или ингушским милиционерам и террористу Кулаеву, уверяли потерпевших судьи и прокуратура. Вот будет основной, «большой» процесс по Беслану, тогда во всем и разберемся. Однако не верили потерпевшие в «большой процесс». И, как оказалось, совершенно правильно. Вот коротенькая информация с сайта организации «Матери Беслана»: «Расследование уголовного дела №20/849 в очередной раз продлено на 3 месяца… Потерпевшие знакомятся с постановлением прокуратуры. Что нам сообщают? Для чего продлевают? Фактически же расследование не идет. Зачастую следователей невозможно застать на рабочем месте даже в «официальные дни приема». Нет активности и по расследованию тех обстоятельств трагедии, которые мы неоднократно просили и требовали рассмотреть. Если они надеются, что мы забудем, как некоторые на вершинах власти, то зря».

Члены другой организации жертв теракта, считающейся более непримиримой по отношению к власти, «Голос Беслана», в августе, когда нынешний президент Дмитрий Медведев посетил Владикавказ и Беслан, попробовали передать ему обращение. Но, по словам женщин, к президенту их даже близко не подпустили, пригрозив, «если что» – и стрельбу по ним открыть. Никто не спорит, президент – лицо строгоохраняемое. Вот только почему неохраняемыми и беззащитными раз за разом оказываются старики, женщины и дети?

«Мы просим вас, как гаранта Конституции РФ, принять меры по соблюдению Конституции РФ. Подходит пятая годовщина Бесланской трагедии. Рана, нанесенная пять лет тому назад, не заживает: сотни невинных людей погибли, трагедия ничему не научила и теракты продолжаются, к потерпевшим и возникшим из-за теракта проблемам относятся как к несуществующим... Прежнее руководство страны не решило проблем, возникших из-за теракта. Уверены, что не игнорирование, а действенное сочувствие, объективное расследование, федеральная помощь в виде целевых программ, статуса жертв терактов помогут заживить раны и Бесланской трагедии, и других терактов. На пятую годовщину нам будут выражать сочувствие, а мы вместо пустых слов просим в один из траурных дней Беслана принять потерпевших – Кесаеву Эллу Лазаровну, Маргиеву Светлану Петровну, Бзарову Эмилию Дзамболатовну по вопросам расследования теракта, закона о статусе жертв терактов, программ помощи и реабилитации потерпевших. Пришло время конструктивных, результативных переговоров с жертвами теракта», говорится в этом так и не переданном обращении, которое подписали 254 человека.

Дмитрий Медведев не имеет непосредственного отношения к событиям сентября 2004 года в Беслане. Но это не значит, что на него не ложится груз ответственности за их последствия. Ведь если правда не установлена – ничего не кончено. Сколько ни убеждай общество с помощью увещеваний и пропаганды СМИ в обратном.

Каждый следующий теракт (которые, как мы видим, совсем не ушли в прошлое), каждая следующая трагедия по халатности и попустительству власти должна напоминать, кричать нам о недосказанной правде Беслана. Потому что пока она недосказана, нет надежды на спокойствие и уверенность в завтрашнем дне, на справедливость – ни у кого из нас.

За пять лет многое изменилось. Но что-то останется неизменным навсегда. Никогда уже не переступят порог школы №1 Беслана ученики и учителя. Навсегда останутся семилетними малышами-первоклассниками Ахсар Арчинов, Мирянуш Григорян, Вика Дзиова. В этом году могла бы стать первоклассницей, но теперь никогда не станет Кристина Голоева. Алана Лолаева, Станислав Макиев, Белла Кокойты, Мадина Пухаева, Яна Рудик, – для всех них минувшей весной мог прозвенеть последний школьный звонок, открыв дорогу во взрослую жизнь. Не прозвенел. Дорогу эту для погибших детей закрыли террор и война, жесткость, безразличие и равнодушие мира взрослых, вроде бы сильных: тех, кто по долгу совести и по долгу службы должен был защитить их.

В эти дни Беслан вспомнит всех своих жертв поименно. Вспомнит и спасавших ценой своей жизни детей служащих «Альфы», «Вымпела», МУС: Андрея Вилько, Олега Ильина, Романа Катасонова, Дмитрия Кормилина, Михаила Кузнецова, Олега Лоськова, Вячеслава Малярова, Александра Перова, Дениса Пудовкина, Андрея Туркина, Валерия Замараева, Дмитрия Разумовского.

Наверняка вспомнят и о тех, кто детей не спас и не защитил. Пусть их имена не прозвучат, но многие из них известны куда шире, чем имена героев и жертв. Пять лет – много, но забывать о том, что вся правда о трагедии за эти годы так и не прозвучала, нельзя. Потому что страшные события в Беслане – не так уж далеко и, к сожалению, не такое уж прошлое, как хочется думать некоторым.