В десятилетие Путина–Медведева военные базы взрываются ежегодно, причем бывает и по несколько случаев в год, их общее число за это время не менее двух десятков. Надо остановить этот своеобразный фейерверк «реформ».

«…хотел бы обратить внимание министра обороны (А.Сердюкова) на то, что у нас второй раз за последнее время происходит «светопреставление»: снаряды взрываются, есть раненые, пропавшие без вести. Мы, по-моему, в позапрошлом году с вами проводили специальное совещание на эту тему», – пенял под самый занавес минувшей рабочей недели верховный главнокомандующий Д.А.Медведев.

Аж волосы на голове шевелятся от ужаса: министр обороны так занят, что приходится отвлекать его, чтобы обратить внимание на второе за последнее время «светопреставление» в его ведомстве, о каковом он должен бы узнавать первым и оповещать вышестоящих впередсмотрящих. Почему же такое единственное и неповторимое явление, как конец света, стало для сидящих на царстве случаем повторяющимся и обыденным настолько, что Медведев говорит об этом между прочим, в присказке перед информацией «по вопросам стратегической повестки дня»? Может, натолкнет на ответ опыт одного из тех, кто посвятил жизнь защите Родины. Генерал-лейтенант Фёдор Васильевич ДЕНИСОВ говорит:

– В Забайкальском военном округе с 1993-го по 1998 год я – зам командующего по вооружениям. Под ответственностью – шесть баз боеприпасов. Три пол­ностью загруженных, десять тысяч вагонов в каждой. И три недогруженных. Если считать со всеми войсковыми складами, в Забайкальском округе было примерно миллион тонн боеприпасов. 50 тысяч вагонов в 20-тонном исчислении. Постоянно на колесах, постоянно в частях, на этих базах – такова была моя служба.
Бог, наверное, меня спасал, потому что обороноспособность уже усиленно разваливали, поддерживать порядок становилось все труднее. Ни солдат, ни денег – ничего не было. База боеприпасов, а там всего полторы сотни солдат. Караул – 20 человек, три смены – уже 60, из них – молодые, старые, увольняемые и другие. Обеспечение жизнедеятельности городка и многое еще – на это страшная нехватка солдат. Ну, все-таки ситуацию как-то удерживать удавалось. На остатках былого порядка.
Именно его ослабление отмечается повсеместно. Что касается беды на базе в районе поселка Пугачево в Удмуртии – был один мощный взрыв, от которого в домах повылетали стекла в радиусе двенадцать километров. Боеприпасы были в одной куче, и они одновременно детонировали. Этого не должно быть. Грубо нарушены условия размещения, боеприпасы должны храниться определенными партиями так, чтобы исключался их одновременный взрыв.
Для меня вопрос. На каждом месте должен быть хотя бы один специалист. Судя по всему, здесь не оказалось ни одного специалиста, ни высшего, ни низшего уровня. Генерал армии Постников, будучи первым заместителем главкома Сухопутных войск, при­езжал с проверкой на Дальний Восток, меня ругал, не говоря крепче, заставлял обваловку наращивать на полковом складе боеприпасов. «Давай, полковник, делай, как положено». Положено на полтора-два метра выше крыши хранилища – значит, давай накладывай. Покупай мешки, насыпай песок, чтобы была нормальная обваловка. Зам главкома был специалист, все знал.
А сегодня – не знаю, какой специалист. Вот это «реформирование» кто осуществляет? Это дол­жен делать специалист. Смотришь, показывают по телевидению – ответ держать заставили не того, кто виноват. Зам министра обороны генерал Дмитрий Булгаков – не вооруженец. Он – тыловик. Был начальник штаба тыла округа. Хороший руководитель в своем деле. Но для многих тыловиков одинаково – что портянка, что снаряд.
Посмотрел – мне стало генерала жалко. Сделали мальчиком для битья. Я не удивлюсь, если гражданский министр и стажеры во власти накажут невиновных. За то, что специалистов заставили делать не свое дело. В советское время четко разделяли две отрасли, на всех уровнях были зам по тылу и зам по вооружениям, и их ни в коем случае не совмещали в одном лице. За хранение и использование боеприпасов всецело отвечал заместитель командующего округом по вооружениям. Сверху их не подменяли. А сейчас? Показывают взрывы в Башкирии и Удмуртии, но нигде нет ни заместителя по вооружениям командующего Приволжско-Уральским военным округом, ни начальника службы. Везде заместитель министра. Я с великим уважением к нему отношусь, но не могу представить, чтобы он из тыловика враз стал грамотным вооруженцем.
Все вопросы связаны с «реформами». Кто несет охрану? «Реформатор» Сердюков всюду вводит в армии гражданских служащих. Они должны в казармах убираться, проводить обслуживание, кормление, нести охрану. Если не сама система, то ее дух переносится и на боевое обеспечение.
Русская, Советская Армия была высокобоеспособной, была единым организмом. Она больше всех могла выставить штыков, прямых участников боя. Были подготовлены и вооружены все военнослужащие и тыла. На фронте, имея пистолет, все офицеры ходили с автоматами. Толку больше. Никакого безоружного обоза, не было подсобного персонала. Потому что этого требовала защита великой державы. А сейчас смотрят на американцев. Ах, как у них все иначе! Но ведь у них и условия, и задачи совсем иные. Копирование чужеродной структуры к добру не приводит. Все нормальные офицеры, которых я знал, поувольнялись. Заменить не просто, даже если было бы желание.
К вопросу о специалистах – пример родственного свойства. Мой внучатый племянник выбрал тоже путь военного. После Пензенского училища сам попросился в Забайкальский округ. Я уже закончил службу. Он прошел с низов. Базу боеприпасов перевозил из Петровска-Забайкальского в другое место. Своими руками попробовал все. Потом закончил академию. Служил в управлении в генеральном штабе. Сейчас уволили. В расцвете сил, майор, семь лет практики, плюс академия. В Забайкалье поковырялся со снарядами, сам потаскал их. Он неугоден стал там. Много знает. А туда нужны, к сожалению, не те, кто знают вооружение, а экономисты.
Почему аппарат министра, его советники в основном в юбках? Ну, я согласен, хороший экономист – это прекрасно. Но дело в том, что боеприпасами должен заниматься боеприпасник. Пусть в юбке, но чтобы она с этим была связана профессией.
Заявляют, что они за профессиональную армию, и тут же увольняют 250 тысяч офицеров и прапорщиков, вместо них набирают 200 тысяч сержантов. Откуда эти профессионалы возьмутся? Их готовить надо. А кто будет готовить, если увольняют отлично подготовленных специалистов? Ну, если ты не хочешь платить офицеру его жалованье, ты дай ему возможность дослужить до 15-летнего офицерского стажа, чтобы он при достижении срока смог получать офицерскую пенсию, а до увольнения подготовил бы себе достойную замену. А ведь Советская Армия в основе своей держалась на профессиональных кадрах. Ряд лет инерция сохранялась. А что такое наемные вояки, я хорошо узнал в Краснокаменске Читинской области. В начале 90-х мы здесь в часть набрали 30–40 контрактников. Утром, с грехом пополам, наши машины проедут по городу, соберут наемников, к 9 часам на развод приведут. А в 11 они направляются назад. Куда? На обед. Машина нас не повезет, а мне до дома 3 километра. Пообедал – надо вздремнуть. Вздремнул, выходит. Петька встретил Ваську. Давай по кружечке пива. Зашли в пивную – и застряли. А 50 солдат, которых все-таки призвали, дол­жны содержать в порядке территорию, казармы, штаб, да еще и внутреннюю службу тянуть. Вывод из нашего опыта. Наемная армия – настолько дорогая забава, что не для разоренной страны. Для нас это просто способ угробить обороноспособность.
Не так давно был издан приказ, в соответствии с которым каждому шестому командиру взвода, роты повышена зарплата. За особо выдающиеся показатели. С 17 тысяч до 50 тысяч рублей. А один 70 тысяч рублей. Но как выбрать этих выдающихся? Эта глупость внесла огромный разлад. Тогда как оборона страны – не игра в лотерею. Воинское братство разумеет и справедливость в оплате, а надежный щит требует затрат, достойного содержания воинов.
Это лишь некоторые разрозненные примеры крайнего неблагополучия в системе обороны. Отовсюду проявляется слабое знание, а то и невежество, особенно недопустимое там, где стоит вопрос о жизни и смерти. Поэтому заметна разница в проведении учений в зоне Тоцких лагерей. Название громкое – «Южный щит – 2006» и «Южный щит – 2008». Особенно последние из них превозносили как учения чуть ли не мирового значения, международные, стратегические. А без преувеличений – это обычные тактические полковые учения.
Но дело в том, что в 2006 году руководил учениями Болдырев, командующий округом, – погибших не было. Правда, в одной деревне школу повредили пьяные «приписники», ее пришлось ремонтировать. В нынешнем всеобщем разгуле пьянки этого не удалось предотвратить.
А вот в 2008-м Болдырева в округе уже не было. Учения прошли – 11 трупов. Результат безобразий, падения выучки, дисциплины. Ушел глава, настоящий военачальник советской школы, а также зам по технике, других заместителей заменили – и всё! И пусть Сердюков какие угодно учения проводит, когда снижается общий профессиональный уровень кадров в разрухе «реформ».
Этим объясняется и развал в самой уязвимой и самой оберегаемой части военного организма – в системе боеприпасов. Их производство и хранение сопряжено с особой опасностью, и пол­ностью избежать чрезвычайных происшествий не удается. Но высокая организованность все же позволяет «держать порох сухим» и свести риск до минимума. За десятилетия моей службы мне известны только два взрыва на складах боеприпасов.
Сейчас уже возникают разговоры о диверсиях по общему заговору обезоруживания России перед окружающими нас американскими и натовскими армиями. В принципе исключать этого нель­зя, хотя еще ни разу не было слышно об установленных намеках на это. Думаю, что пока их не было.
А если учесть все последствия «реформ» в нашей стране, в том числе ее обороны, – вот это диверсия в пользу американского империализма и в целом Запада. Она продолжается, значит, неизбежны взрывы в самых разных сферах жизни. Их можно предотвратить, но самое главное – обезвредить мину под самим существованием России.